В нашей семье много лет хранится старая фотография. Точнее, даже не фотография, а дагерротип – толстый кусок твердого, как дерево, картона, на котором изображены два человека: в кресле сидит хрупкая изящная женщина в белом платье, а рядом с ней, положив руку на спинку кресла, стоит представительный мужчина. Это мои пра-пра-прабабка и пра-пра-прадед.
Петр Мефодьевич происходил из старого, но обедневшего купеческого рода. Поступив на военную службу, он провел несколько лет в Польше, где и встретил свою первую и единственную любовь, на которой женился без согласия родителей.
Те прочили в жены единственному сыну богатую наследницу, надеясь таким образом поправить пошатнувшиеся дела своей семьи.
Когда молодые вернулись, родные категорически не приняли невестку, и потому им пришлось уйти из отчего дома и поселиться в обычном деревенском доме, в небольшом селе на берегу Волги.
Чтобы прокормить семью, Петр Мефодьевич устроился работать в деревенскую школу преподавателем – учил местных ребятишек грамоте.
Однажды вечером в избу постучали. Аглая Федоровна открыла дверь – на пороге стояла путница: уставшая старушка, зябко кутавшаяся от холода в старую, бедную, но очень объемную шаль.
Она попросилась переночевать, и, конечно, ее пустили – в те времена было не принято отказывать путникам, такие просьбы были самым обычным делом.
Места в доме было немного, поэтому старушку решили разместить в главной комнате, постелив ей прямо на полу. Для чего хозяйка достала из шкафа толстый матрац.
Ну, как водится, странницу напоили, накормили, та сказала, что она паломница и идет по святым местам – в этом тоже не было ничего необычного. Хозяйка даже любезно пригласила старушку погостить у них несколько дней и передохнуть, но та отказалась.
Утром, когда хозяева проснулись, их нечаянной гостьи уже не было, только входная дверь была приоткрыта и слегка поскрипывала. Аглая решила, что очевидно старушка просто не захотела их будить перед уходом и еще затемно двинулась дальше.
Она еще пожалела, что не успела накормить странницу и дать ей припасов в дорогу. Жили они, конечно, небогато, но накормить голодного человека –святое дело.
Когда встали и начали заниматься своими делами, то заметили, что старенькая шаль старушки, в которую она куталась весь вечер и категорически отказывалась снимать, так и лежит на том самом тюфяке, на котором она ночевала.
Аглая подхватила ее, чтобы прибрать, но чуть не выронила – старая шаль неожиданно оказалась слишком тяжелой, казалось, что она весит не меньше пяти килограмм. Что такое?
Хозяйка начала рассматривать платок и ахнула – изнутри шаль покрывала подкладка, в которую были зашиты золотые монеты. Да и сама подкладка была простегана золотыми нитями. Неудивительно, что она была такой тяжелой.
Хозяева бросились на улицу, начали расспрашивать людей, не видели ли они старушку, куда она пошла, но никто ничего не видел и ничего о ней слышал. Петр Мефодьевич даже съездил в тот монастырь, куда по словам гостьи, она направлялась, но и там ее никто не видел. Паломница словно сквозь землю провалилась.
Тогда хозяева решили припрятать шаль и ждать, пока хозяйка за ней вернется. Так прошло около двух лет – но владелица шали за ней так и не вернулась.
Впоследствии на эти деньги мой пра-пра-прадед сумел открыть новое купеческое дело и достиг достатка, оставив своим детям неплохое наследство. А в нашей семье считают, что это была не простая паломница, а ангел-хранитель, специально посетивший молодую семью, чтобы помочь ей избавиться от бедности.
©