Начну издалека. Детство свое я провел в одном небольшом поселке. Да какой там поселок, скорее, это была обычная деревня, с одной улицей и деревянными домами. От многочисленных других подобных деревень ее отличало то, что рядом с нашей находилась настоящая старинная помещичья усадьба.
Уже подъезжая к поселку, вы могли видеть развалины старого барского дома, ворота, отмечающие парадный вход и – самое главное – изящную фигурку бронзового орла, венчающего гранитную стелу-постамент.
Орел был практически как настоящий: он сидел, грациозно расправив крылья, словно готовясь взлететь, а его глаза, казалось, пристально всматриваются в каждого приближающегося к усадьбе и к деревне человека.
Неудивительно, что эту фигурку местные жители считали своим своеобразным амулетом, оберегающим и охраняющим нашу деревню. И страшно гордились этой достопримечательностью.
Когда я был маленьким, орел мне казался необычайно большим, просто невероятным. Я был абсолютно уверен в том, что в природе таких огромных птиц не существует. Самыми крупными птицами в наших пенатах были разве что вороны.
Конечно, они не шли ни в какое сравнение с бронзовым орлом, раскинувшим свои крылья на постаменте. И только уже классе в седьмом мне довелось попасть в город, где в зоопарке я увидел настоящего орла. До сих пор помню свое удивление.
Само же здание старого барского дома давно уже требовало капитального ремонта. Во времена моего детства там находился какой-то склад, который, впрочем, тоже не использовался по назначению, потому что крыша безбожно протекала.
Даже в небольшой дождь. А во время хорошей грозы вода лилась внутрь здания просто ручьем. Неудивительно, что на двери склада не было даже приличного замка – красть там было нечего, а потому сторож просто закрывал его на обычную железную щеколду.
Зато нам, пацанам, было настоящее раздолье, мы частенько забирались внутрь склада, на что сторож уже практически не обращал внимания. У нас с ним установилась негласная договоренность – он нам позволяет играть внутри, а мы не слишком озорничаем и ничего не ломаем.
Чаще всего мы играли здесь в прятки – для этого старое здание было отлично приспособлено. Здесь было много комнат и различных закутков, кое-где сохранилась даже старая мебель.
Вот однажды в таком древнем шкафу я и откопал альбом со старинными фотографиями. Поначалу мы с ребятами рассматривали фотки с большим интересом, потом это занятие нам наскучило, я уже собирался отнести альбом туда, где я его нашел, как вдруг обратил внимание на фото, которое показалось мне несколько странным.
На нем был изображены ворота в усадьбу, все та же гранитная стела, вот только орел был другим. Точнее, его крылья были не распахнуты, как у нынешней статуи, а подняты вертикально вверх. Я потихоньку вытащил фотографию из альбома и забрал с собой.
Через несколько дней сторож куда-то уехал, а когда мы, как обычно, пришли с ребятами к складу, то увидели, что на его двери красуется новенький висячий замок.
Когда отец вечером пришел домой, я рассказал ему об этом, а он хмуро ответил мне, что внутри здания играть опасно, крыша совсем ветхая и может обвалиться в любой момент. Поэтому нам там делать нечего.
Как оказалось, Михалыч, сторож, попал в больницу – утром он вернулся с дежурства и слег с сердечным приступом. Ходили слухи, что что-то в старой усадьбе сильно его напугало, что он рассказывал какие-то невероятные вещи.
По его словам, он лично видел, как бронзовый орел взлетает со своего места и летает над усадьбой. Это было тем более странно, что Михалыч был не из пугливых – чем можно напугать человека, прошедшего всю войну?
Да и спиртными напитками он не особо увлекался, так что на алкогольный бред подобные видения списать было сложно. Тогда, поколебавшись, я все же достал припрятанную фотографию и показал ее отцу. Почему-то мне казалось, что старик сторож ничего не выдумывает, что орел действительно может взлетать, о чем и говорили его вертикально поднятые крылья.
Отец отнесся к фотографии с интересом, расспросил меня, где я ее взял, а потом сказал мне, что действительно когда-то орел около усадьбы выглядел иначе. Как оказалось, во время боев, которые шли в этих местах, бронзовая фигурка тоже пострадала – гордо поднятые крылья были отбиты напрочь.
Усадьбу же во время войны использовали под военный госпиталь, сюда свозили раненых с передовой. Вот один из солдат оказался хорошим скульптором, крылья он орлу вернул, только теперь они располагались по-другому.
Фото же, которое я нашел в старом альбоме, было сделано значительно раньше, за много лет до войны.
Объяснение было простым и логичным – но почему-то оно совсем мне не понравилось. Где-то в глубине души я действительно верил в то, что ночами орел оживает, поднимает свои крылья и взмывает в небо.
А под утро возвращается обратно. Вот и Михалыч рассказывал о том же. Но, понятное дело, отцу о своих подозрениях я ничего не сказал, и больше с ребятами в старую усадьбу мы не ходили.
Вскоре моя детская вера получила очередное подкрепление. Статуя орла неожиданно пропала со своего постамента. Разумеется, приехала милиция, осмотрела место происшествия и обещала найти воров.
Вот только в воров из местных деревенских никто не верил. Ну подумайте сами. Ночи в ту пору стояли короткие, летние, лунные. Если бы кто-то начал сбивать орла со стелы – шум бы поднялся на всю деревню.
Кроме того, была еще одна вещь: поверхность постамента осталась совершенно гладкой, на ней не было ни каких следов, словно орел здесь никогда и не сидел. Как это могло быть?
Если бы орудовали воры, они непременно оставили бы борозды и царапины. Поэтому по деревне сразу поползли слухи о том, что Мижалыч-то был прав. Вот орел улетел – и не вернулся.
А еще начали говорить, что теперь нужно ожидать какого-то несчастья – недаром оберег покинул наш поселок, это к беде. Так оно и вышло.
Лето в тот год выдалось особенно засушливым и жарким. Через месяц от удара молнии загорелось сухое дерево, за ним и лес, окружающий нашу деревню. Огонь распространялся быстро и очень скоро подступил к жилым домам.
Всех жителей срочно эвакуировали, а поселок выгорел дотла. Как погорельцы, наша семья получила небольшую квартирку в городе, здесь мы и остались жить навсегда.
Уже в старости, пару лет назад я снова оказался в родных местах. Точнее, я навещал живших неподалеку родственников, а потом решил заехать туда, где прошло мое детство. Хотел захватить с собой и жену, но она предпочла остаться дома - уж больно она не любит несколько часов трястись на машине.
К бывшему поселку я подъехал, когда уже начинало темнеть. Теперь здесь мало что напоминало о том, что когда-то здесь жили люди, на месте нашей деревни давно вырос лес.
Я пошел туда, где по моим воспоминаниям должна была находиться старая усадьба – память меня не подвела, очень скоро я сумел найти остатки кирпичных стен. А потом я обернулся – и не поверил своим глазам.
На прекрасно сохранившейся гранитной стеле гордо восседала статуя бронзового орла с вертикально поднятыми крыльями.
Я подошел к нему и нежно погладил рукой. Я не мог поверить, не мог понять, как это могло произойти – но вот он был передо мной, и могу поклясться, что он выглядел точно так же, как на той старой фотографии.
Вернувшись в машину, я наскоро перекусил и устроился на ночлег. Утром я еще раз навестил бронзового красавца, сделал мобильным телефоном несколько фотографий, чтобы показать жене, и тронулся в обратный путь.
Но когда я вернулся домой и хотел перебросить снимки на компьютер, выяснилось, что ни на одной из фотографий орла нет. Вот так – есть только гранитная стела, пустой постамент.
Конечно, когда я рассказал эту историю жене, она только недоверчиво улыбалась. Решила, что я над ней подшучиваю. И я ее понимаю – каждый подумал бы так на ее месте. Но я совершенно точно знаю, что он просто снова улетел. Чтобы обязательно вернуться.
©