После завоевания Галлии римские легионеры построили крепость на стратегически важном участке долины Родана (Роны). Через 20 лет этот военный форпост превратился в крупный город, который позднее дал Риму двух его императоров.
Строительство крепости Лугдун
Под оживленными улицами и площадями третьего по величине города Франции. Когда более 2000 лет назад римляне решили создать на месте нынешнего Лиона один из своих опорных пунктов в Галлии, они вряд ли предполагали, что крепость Лугдун быстро станет важным торговым городом и одним из центров раннего христианства. Удивительный взлет этого «маленького Рима» детально прослежен французскими археологами, собравшими массу данных по его планировке и повседневной жизни. Зажиточные крестьянские сообщества появились во Франции уже тысячи лет назад. Когда с ними начали торговать греки и римляне, эта страна называлась Галлией, а ее население – галлами или кельтами. Они были бесстрашными и умелыми, но недостаточно организованными воинами.
В 58 до н.э. Юлий Цезарь взялся за окончательное покорение Галлии. Все 7 лет тяжелых боев рядом с ним был Луций Мунаций Планк. В награду за стойкость Цезарь поручил ему управление
В мартовские иды (15 марта) 44 до н.э. Цезаря в Риме убили. После 5 лет диктатуры этого блестящего полководца республика вновь погрузилась в гражданскую войну. Сподвижники Цезаря боролись одновременно с его врагами и между собой за власть в стране. Сенат, отчаянно стремясь сохранить ее в своих руках, решил не допускать возвращения в Италию галльских ветеранов.
Планк едва покончил с последними очагами кельтского сопротивления, как в 43 до н.э. получил приказ основать постоянную военную колонию. Это нелегкое задание должно было вывести из политической игры влиятельного цезарианца с его войсками. Планк выбрал для себя и части подчиненных ему пяти легионов старинное галльское поселение на крутом холме у слияния Роны с Соной. Именно здесь 15 лет назад располагалась одна из ставок самого Цезаря. Он, как и Планк, отлично понимал стратегическую важность этого места.
Большинство римских городов в западных провинциях строилось по образцу столицы. Если позволял ландшафт, планировка была строго геометрической – с прямоугольной сетью улиц. Лугдун не стал исключением. Во вторник 9 октября 43 до н.э., едва из-за далеких Альп показалось солнце, Планк поймал его в прицел своей «громы» – древнего аналога теодолита. Он провешивал «декуман» – главный проспект, который шел в лагере с запада на восток – туда, где над горизонтом появлялось светило. Зачем перпендикулярно этой трассе посередине ее проводилась с севера на юг вторая по величине улица – «кардо». В то же утро Планк пропахал ритуальную борозду, знаменующую рождение военного городка Лугдун.
Официально у него был титул «Колония копия феликс Мупация», т.е. «Изобильная и счастливая колония Мунация». Колонистами должны были стать ветераны Галльских войн. Городок пополз вверх по нынешнему холму Фурвьер, но Планк распорядился не трогать местное святилище на вершине. Гам галлы поклонялись своему богу Лугу – волшебнику, воину, ремесленнику и поэту. Он и дал имя городу («дун» по-кельтски значит «крепость»).
В конце концов вокруг вырос вал длиной 1300 м. Колония внутри напоминала клетчатый платок с крестом из главных улиц. Своим восточным краем она цепко держалась за холм, как бы нависая над паромщиками и мастеровыми, поселившимися по берегам рек.
Рыночное местечко Лугдун
Первые 20 лет Лугдун был просто рыночным местечком. Провинциальной столицей он стал но воле императора Августа (правившего с 27 до н.э. по 14 н.э.), которого восхитила красота городка, словно клином вбитого между Роной, текущей с Альп в Средиземное море, и Соной. Кроме того, он, как и сто внучатый дядя Цезарь, оценил стратегическую важность этого пункта. Лугдун находился на северной границе I Гарбонской Галлии, завоеванной римлянами еще к 121 до н.э., рядом с независимыми до походов Цезаря 38–31 до н.э. кельтскими землями.
К середине II в. н.э. Канабский остров стал признанным коммерческим центром Лугдуна. Канабами называли лотки и торговые ряды, возникавшие у ворот римских военных лагерей. Однако главное – это был естественный перекресток оживленных сухопутных и водных путей.
Крепость Лугдун на политической карте Древнего Рима
Город играл видную роль в колониальной политике Августа. Он стремился сдвинуть границу к северо-востоку от Альп, превратив Рейн и Рону в главные пути сообщения между ядром и окраинами империи. На Роне уже стояли римские города – там, где сейчас Арль, Оранж, Баланс, Вьен. Лугдун продолжал их ряд.
В 16 до н.э. Август разделил Галлию на 4 провинции: Нарбонскую Галлию (юго-восток), Аквитанию (юго-запад), Белгику (между Сеной и Рейном) и Лугдунскую Галлию (в основном между Луарой и Сеной). Первая, на территории, покоренной еще до Цезаря, осталась под управлением Сената, а остальные, получившие название «Трех Галлии», или «Косматой Галлии», перешли под власть лугдунского наместника, подчинявшегося только императору. Именно из Лугдуна Рим контролировал 25 племен Лугдунской Галлии плюс 17 племен Аквитании и 18 – Белгики.
Еще Август сделал Лугдун узлом военных дорог, ведущих на юг к Нарбону, на север к Ла-Маншу, на запад в Аквитанию, на восток к Рейну и через Альмы в Рим. Отлично обеспеченный водными и сухопутными путями сообщения город быстро стал не только административным, но и экономическим центром огромного региона.
Архитектурные сооружения в Лугдуне
Между 16 и 14 до п.э. Август лично следил за строительством новой региональной столицы. По всему городу выросли внушительные здания и монументы: обширный форум, императорский дворец, видимый на многие мили вокруг храм, занявший вершину холма Фурвьер. Август мог быть доволен темпами роста. Вскоре перестало хватать местных колодцев, и было проведено два акведука от родников в соседних горах. Уже тогда город расходовал 14 000 куб. м воды в сутки.
Свои строительные подвиги Август увенчал рискованным начинанием. Перенеся святилище Луга с холма Фурвьер на южный склон холма Круа-Рус, с другой стороны Сомы, он почти сразу заменил его алтарем, посвященным самому себе и Риму. На алтаре, сменившем новое святилище, с согласия всех 60 племен этого региона высекли их названия и посвящение «Риму и Августу». Получился весомый символ «единства нации». Освятил алтарь 1 августа 12 до н.э. Друз, главнокомандующий в Галлии и пасынок императора. Это был день Лугнасада – кельтского праздника, столетиями собиравшего у здешнего святилища Луга тысячи галлов. Однако с 12 до н.э. представители 60 племен стали съезжаться в Лугдун на новое торжество – в честь Рима и Августа.
Следующие 200 лет императоры продолжали осыпать столицу своей Галлии различными привилегиями. Тиберий, Калигула, Вителлий, Адриан останавливались в специальном дворце, возведенном в Лугдуне Августом. Еще два императора – Клавдий и Каракалла – здесь родились. В 19 н.э., когда правил Тиберий (14–37), рядом с алтарем Рима и Августа выстроили огромный амфитеатр для развлечения гостей какого-то религиозного праздника. Тысячи гладиаторов, диких зверей и несчастных христиан встретили свою смерть на этой кровавой арене. Недаром во II в. н.э. она получила сомнительную славу как «амфитеатр мучеников».
Клавдий (41 – 54) подарил родному городу новый акведук, новый Официальный титул – «Колония копия Клавдия Августа» («Изобильная колония Клавдия и Августа») – и новую ассимиляционную политику. Раскопанная здесь бронзовая табличка несет текст исторической речи, с которой он выступил в 48 в Римском Сенате. Клавдий дал галльской знати гражданские права, включая право занимать любые государственные должности.
В беспокойную эпоху Нерона (54–68) и Вителлин (69) Лугдун стал модным местом. На улицах верхнего города, где селилась имперская бюрократия, и к приречных кварталах у алтаря единства выросли роскошные виллы. Торговый район – Капабский (т.е. «Лоточный») остров – превратился в огромный шумный рынок.
Около 120 г. император Адриан (117–138) серьезно перестроил город Августа. Габариты большинства главных зданий удвоились. Он же провел последний из четырех здешних акведуков – Жьерский. Эта гигантская конструкция, один из шедевров в своей области, доставляла в Лугдун ежедневно 24 000 куб. м воды с горы в 75 км от города и впервые стала устойчиво снабжать ею плато Сарра на его северо-западной окраине. Эго позволило расширить верхнюю часть города к западу за счет новых жилых кварталов.
При Адриане и его преемнике Антонине Пие (138–161) виллы росли повсюду. Их строили по образцу домов римской знати роскошными и комфортабельными, с центральным отоплением, мозаичными полами, настенными фресками, ухоженными садиками. Тут жили «гонестиоры» – урожденные аристократы и высшие городские чиновники.
Пий продолжил программу государственной застройки, добавив Одеон – концертный зал на 3000 мест. Инженеры постарались обеспечить главной городской аудитории первоклассную акустику. Сейчас можно полюбоваться великолепным мозаичным полом отреставрированной оркестровой ямы.
Население Лугдуна
Ко II в. в Лугдуне было 50 000 жителей – солидно для сельской Галлии, но мелочь рядом с Римом с его 1,2 млн. человек. Если не считать шумных слобод, заселенных лодочниками и мастеровыми, дома стояли негусто. Как только в старых кварталах становилось тесновато, город спокойно расползался, оставляя в своих пределах обширные сады и монументальные постройки.
Каждый день на его улицах сталкивались люди со всех концов Римской империи – итальянские чиновники и галльские ремесленники, легионеры с Рейна и купцы с Ближнего Востока. Фактически это была миниатюрная копия империи в зените ее славы. Пощади и закоулки Лугдуна стали котлом, сплавлявшим разнородные культуры – чисто латинскую, романизированную галльскую, кельтскую, греческую, азиатскую.
Быстро заявили о себе малоазиатские греки. Первыми прибывали чиновники – грамотные вольноотпущенники, часто находившие теплые местечки в колониальной администрации. За ними шли греческие купцы, взявшие в свои руки основной городской бизнес. Они образовали как бы собственную колонию, составляя до 30% лугдунского населения.
Религия в Лугдунской Галлии
Разные народы приносили с собой не только свои товары, но и обычаи. Мигранты из Антиохии, Вифинии, Каппадокии, Пергама, Понта и Смирны возводили святилища собственным богам – Митре, Исиде, Кибеле, Серапису и многим другим.
Раннее христианство столкнулось в Лугдуне с конкуренцией со стороны другой религии, завезенной сюда множеством греческих мигрантов из Малой Азии, - культом богини плодородия Кибелы, нашедшей множество почитателей среди галлов. Он включал ежегодные очистительные ритуалы с бдениями, постом и бичеванием. Для новичков за этим следовал тавроболий - своего рода массовое крещение кровью быка, которому специально перерезали горло.
В конце концов, самой влиятельной из принесенных религий стала идущая от грекоязычных поселенцев вера в Благую весть (Евангелие) Святого Иоанна – христианство. Этот культ еще преследовался в Римской империи, но уже привлекал всех – от рабов до аристократов. Он проникал во все поры сложной общественной иерархии, способствуя краху рабовладельческой системы.
Христианская церковь Лугдуна была хорошо организована и достаточно влиятельна, чтобы устоять под самыми жестокими гонениями. Особенно отличился погромами в 177 император Марк Аврелий (161 – 180). 1ак, группу христиан, возглавляемую некой Бландиной, сначала затравили на арене дикими зверями, затем истерзанные тела сожгли, а пепел сбросили в Рону, «чтобы на земле не осталось пи следа этой мерзости». Однако мученики за веру становились героями – скала, на которой поставили свою церковь лугдунские христиане, только крепчала.
Варвары уничтожают Лугдун
Религия, обещающая спасение душам, не спасает от упадка города. В III и. торговый оборот снизился, и начался отток жителей. Наконец, император Диоклетиан (284–305) лишил Лугдун столичного статуса.
Когда во второй половине III и. в Галлии появились первые орды германцев – салические франки – конец не заставил себя ждать. Варвары легко справились с Лугдуном, лишив его водоснабжения – нарушив гидроизоляцию акведуков (унеся свинцовые детали). Горожане вынуждены были перебраться из роскошного центра в непрестижные кварталы по берегам рек. Вскоре аналогичная судьба постигла и «засонский» район Коидат, где находилось большинство церквей. Мало что осталось от римской столицы Галлии. Многое уничтожили варвары, еще больше скрылось под застройкой нового крупного города, выросшего несколькими веками позже.
В центре современного Лиона среди немногих достающихся археологам находок преобладают клады монет. Закопанные при паническом бегстве и никогда уже не востребованные хозяевами, они служат горьким напоминанием о быстром упадке города, символизировавшего «Римский мир» - стабильность и безопасность, гарантируемые имперской мощью Рима.
©