Когда я была еще маленькой девочкой и училась в школе, у нас была дача. Совсем не такая, как то, что называют этим словом сейчас, нет, это был небольшой домик, собранный моим отцом из деревянных щитов на крошечном участке в 6 соток.
Но мне он казался очень большим и уютным. А еще у него был чердак. Он казался мне настоящим сказочным миром. Ведь на этом чердаке хранились все старые вещи, которые моя мама, как это было тогда принято, свозила на дачу.
Чего здесь только не было! Старый вытертый ковер, сложенные в стопки и связанные журналы, сервант, который давно вышел из моды, сломанная стиральная машинка, мои старые игрушки, учебники, альбомы с семейными фото – в общем все то, что обычно считают хламом, а на самом деле история нашей небольшой семьи.
Я очень любила здесь копаться и встречать как старых друзей то забытого плюшевого зайца с оторванной лапкой, то мои школьные тетрадки, то безглазого медведя. В общем, я проводила на чердаке очень много времени.
Мои родители знали об этом моем пристрастии, а вот когда однажды они уехали по делам и оставили меня с соседкой, то ту чуть кондратий не хватил, когда я, как всегда, сделав свои дела по дому, после обеда опять забралась на чердак и пропала там.
То есть, я-то спокойно играла, сооружая для своих плюшевых и целлулоидных питомцев дворцы из старых пыльных чемоданов и тюлевых занавесок. У меня получилось прекрасное укрытие, в котором я уютно разместилась и сама – да так и уснула.
Когда соседка вымыла посуду, через некоторое время она спохватилась: где ребенок? Начала звать меня – но я-то спала и ничего не слышала. Соседка чуть с ума не сошла: бросилась на улицу, в одну сторону, в другую…
Расспрашивала проходящих людей, не видел ли кто маленькой девочки, подняла на ноги весь поселок, в котором началась настоящая паника. Нет, о маньяках и педофилах тогда еще слыхом не слыхивали – но рядом с поселком был пруд, в котором вполне можно было утонуть, а потому мне одной туда ходить не разрешалось.
Масла в огонь подбавило и то, что на берегу этого пруда отыскалась моя старая кукла, которую я забыла там, когда в последний раз ходила купаться вместе с мамой.
Вот тут уже все пришли в ужас, и один из наших соседей, дядя Коля бросился в администрацию, чтобы позвонить в милицию - мобильных телефонов тогда еще не было даже в проекте.
К большому счастью, дорога проходила мимо нашего дома, где я уже проснулась и спокойно качалась на качелях в саду.
Соседка, поле того, как ее немного привели в чувство, сказала, что она с этим ребенком, то есть со мной, больше не останется ни за какие коврижки. Нужно сказать, что это меня вполне устраивало, так как я считала ее довольно скучной и неприятной особой.
Впрочем, несмотря на поднятый переполох, меня почти не ругали. Да, собственно, и не было за что.
Чердак оставался моей любовью и значительно позже, когда я окончила школу. Вы не можете представить, сколько удовольствия мне доставило найти здесь мой старый девичий дневник, с переживаниями, от которых я страдала в 12 лет!
Нужно сказать, что их было немало: это и первая нежная влюбленность, и несправедливое, как я полагала, отношение родителей, и какие-то наивные романтические стишки. Да мало ли какую ерунду помещает на страницы тайного дневника девочка в этом возрасте!
А еще его в изобилии украшали прекрасные дамы и верные рыцари, перерисованные или вырезанные из каких-то журналов. Ну, в общем, девочки меня поймут. Читая свой собственный дневник, я даже немного всплакнула над тем, какие светлые чувства переполняли меня когда-то.
А спустившись, наконец, с чердака вниз, на грешную землю, встретила в коридоре папу, который сразу заметил мой распухший нос и слегка испугался – что произошло.
Узнав о причине моих слез, долго смеялся, хотя для вида немного поворчал, мол, я его скоро в гроб вгоню своими фантазиями. И, как всегда отправился в сад – что-то там требовалось подправить или подрезать.
В общем, нашу дачу я очень любила. Здесь были мои друзья, с которыми мы очень весело проводили летние каникулы.
С соседями мои родители жили дружно и часто приглашали их на шашлыки или просто на вечерние посиделки – с гитарой, чаем или чем-то покрепче. Кстати, часто в гости к нам заходили дядя Коля, о котором я уже упоминала выше – он прекрасно играл на аккордеоне, а еще умел хорошо петь различные песни, у него был неплохой голос.
Когда мы с ним познакомились, он уже был в разводе, жил один, поэтому неудивительно, что дядя Коля пользовался особенным успехом у местных незамужних дам. Многие пытались, как говорят, подбить к нему клинья, но что-то не складывалось.
Что касается нашей семьи, то даже когда у нас не было гостей, мы каждый вечер накрывали на открытой веранде стол, ставили на него цветастый пузатый чайник, варенье, домашнюю выпечку. Это было прекрасное время, полное любви и тепла.
Правда папа с братом обычно уходили спать пораньше, мы же с мамой еще долго оставались на веранде, слушая сверчков и ведя задушевные разговоры. У нас с ней были очень хорошие отношения. Я любила слушать ее рассказы или сама рассказывала ей о каких-то своих сердечных тайнах.
И вот однажды вечером все это и произошло. Было уже довольно поздно, полагаю, что время близилось к полуночи. Но погода стояла прекрасная, в воздухе кружились ночные мотыльки, шелестели сверчки, ненавязчиво пахло какими-то цветами.
Как вдруг раздался какой-то резкий и неприятный звук. Более всего он напоминал, как если бы кто-то водил металлическими граблями по ржавому железу. Он прозвучал резким диссонансом в вечерней тишине и, нужно сказать, здорово нас напугал.
Тем более что мы не могли понять, откуда он идет. Впрочем, звук больше не повторился. И мы с мамой решили, что возможно, кто-то из соседей в темноте решил прибрать свой садовый инвентарь.
Посидев еще с полчаса, мы пошли спать. Я удобно устроилась в своей кровати, но уснуть так и не смогла. Я отчетливо слышала, как вокруг дома кто-то ходит. И не только ходит, но и постукивает в оконное стекло, вроде как пальцами. А еще мне казалось, что кто-то царапается в стену, возле которой стояла моя кровать.
Почему-то я так и не решилась разбудить своих родителей. Но когда уже за окошком забрезжил рассвет, я услышала мамин голос из спальни. Она решительно велела кому-то уходить, пригрозив, что сейчас выстрелит из двустволки. Впрочем, я-то знала, что ее у нас никогда не было.
Тогда я решилась встать и спросить у мамы, с кем это она так грозно беседует. Оказалось, что она тоже слышала те же самые звуки, что и я. Папа же, на удивление, крепко спал, но мы его растолкали.
Сначала, выслушав наш сбивчивый рассказа, он решил, что нам это все приснилось. Потом, видимо сообразив, что двоим сразу один и тот же сон присниться не может, встал с кровати, потягиваясь и зевая, вышел на крыльцо и громко крикнул незваному гостю, чтобы тот убирался, не то, мол, он велит спустить на него собак.
Мы с мамой, несмотря на владевший нами страх, чуть не расхохотались от такого заявления. Подобная фраза была бы уместна в устах какого-то старинного помещика, но не советского инженера средней руки, которым являлся мой папа.
Впрочем, хотя папа никого не увидел – а может быть, именно поэтому, нам опять стало страшно. Кто и почему бродит вокруг нашего дома ночью?
Успокоило нас только то, что с рассветом пугающие непонятные звуки прекратились. И мы, наконец-то, смогли уснуть. Улеглись в одну кровать с мамой и проспали до самого полудня.
Наступила следующая ночь – и все повторилось сначала. После полуночи кто-то начал бродить вокруг нашего дома, постукивать в обитые вагонкой стены и скрестись в окно. Более того, сейчас было отчетливо слышно и чье-то топтание на крыльце.
Папа в этот день работал, он ночевал в городе, и выглянуть наружу мы с мамой боялись. Я даже сама не могу объяснить – почему. Но от этих звуков буквально стыла кровь в жилах, и шевелились волосы. А под утро все снова утихло.
Завтракали мы обычно во дворе. И когда я накрывала на стол, легкий ветерок донес до меня какой-то очень неприятный запах. Мне показалось, что он идет с соседнего участка.
Мама тоже его почувствовала, покричала соседу – тот не отозвался. Но поскольку ветер переменился, мы скоро об этом забыли. Ну – мало ли? Может капуста в погребе у кого стухла? Бывает.
До самого вечера, когда решили попить чаю на веранде. Тут уж запах стал вовсе невыносимым. Оказывается, другие соседи его тоже почувствовали и решили вызвать участкового. Он приехал, обошел участок дяди Коли, принюхался. И решил вскрывать дверь.
В общем, оказалось, что дядя Коля умер на своей кровати. И произошло это уже несколько дней назад. Поэтому мы его и не видели, думали, что в город уехал.
Умер он по естественным причинам – остановилось сердце во сне, как сказал врач, скорее всего, он даже и не почувствовал ничего. Легкая смерть. Но вот только жил он, как я уже говорила, один, а потому никто его и не хватился. До тех пор, пока не началось разложение.
Вечером, обсуждая с мамой последние события, я сказала ей, что уверена, что это наш сосед приходил к нам по ночам. Хотел, видимо сообщить о том, что произошло, чтобы мы позаботились о его теле.
Как сейчас помню, она на меня прикрикнула, чтобы я не болтала глупостей. Но почему-то я не сомневалась и в том, что она тоже об этом думает.
А что хуже всего, даже после того, как соседа похоронили, время от времени мы продолжали слышать все те же звуки – вероятно, его душа никак не могла найти покоя.
Поэтому, в конце концов, мы с мамой решили вернуться с дачи в город, не дожидаясь конца сезона. И больше туда уже не ездили.
Еще через некоторое время мама решила и вовсе ее продать. Не стала объяснять почему, точнее, сказала, что устала от вечных грядок. Но я-то знала истинную причину.
©