Юнг (1875–1961) разрушил основу фрейдистской идеологии, когда не согласился с утверждением Фрейда, что сон — это просто искаженная версия основного неявного содержания, и только оно правдиво отражает субъективное состояние человека. Юнг говорит: «Для меня сны — это часть природы, они не таят в себе намеренного обмана, но выражают нечто наилучшим способом». Он не принимал фрейдистского разделения явного и скрытого содержания сна. Юнг также не был согласен с идеей Фрейда о противостоянии сознания и бессознательного.
Основные отличия юнгианской модели сна
Юнг считал психику саморегулирующейся системой, которая поддерживает равновесие, так же как это делает тело. Каждый процесс, который заходит слишком далеко, немедленно вызывает компенсирующую реакцию. Сновидение, по мнению Юнга, — это проявление непреднамеренного психического процесса, который выполняет компенсирующую функцию по отношению к сознанию человека. Сны кажутся нам странными, потому что мы не можем понять их истинные намерения. Сны не бессмысленны, скорее это текст, который мы не можем прочесть. Чтобы научиться понимать сновидения, нам требуется сначала выучить их язык Юнг считал абсурдность сновидений одним из свойств их языка — преувеличения привлекают внимание. Так Юнг ответил на фундаментальные вопросы о сновидении и тем самым вступил в разногласие с Фрейдом.
Излишне говорить, что последствия их разногласий были весьма серьезными. Хотя Юнг и отдавал должное Фрейду, он не захотел подчиниться фрейдистской догме. Юнг не желал приписывать исключительную важность детским сексуальным травмам и не считал сексуальность универсальной основой психологии. Первые трудности возникли в связи со спорным заявлением Фрейда о том, что большинство символов — это скрытые представления о гениталиях или сексуальном акте. Юнг считал сексуальный компонент одним из выразительных средств, а не смыслом или целью всего сновидения. Точно так же сексуальный сленг («prick», «motherfucker») не означает гениталии или сексуальное действие как таковые, а выражает различные степени агрессии по отношению к обидчику.
Юнг хотел найти смысл, который соответствует всему контексту сновидения. Например, дерево во сне нельзя считать только фаллическим объектом, символизирующим сильное либидо, которое спящий испытал в подростковом возрасте, когда отдыхал под деревом. Тенистая крона дерева может означать защиту и поддержку. На более глубоком уровне деревья могут быть символом равновесия, потому что растительное изобилие означает, что человек живет в согласии с природой. А на трансцендентальном уровне дерево может быть Древом Жизни, как в каббале, и представлять основу космологии и мириады взаимосвязей, пронизывающих все сущее.
Как классифицировал сны по смыслу Юнг?
Юнг рассматривал сексуальные символы, возникающие в сновидении, как указание на более глубокий уровень смысла, где нет сексуальности. Эти уровни сновидения заинтересовали Юнга еще в молодости. Ему приснилось, что на приходском лугу (его отец был пастором) он случайно обнаружил подземную пещеру, а в ней массивное «бревно» из кожи и обнаженной плоти, с круглой головой без волос. Было очевидно, что это фаллос, который к тому же стоит на необыкновенно богатом золотом троне. Мальчика сковал ужас, и многие годы этот сон преследовал его. Только много позже он осознал, что увидел во сне фаллос. Ему потребовалось еще много лет, чтобы понять, что это был ритуальный фаллос, который нельзя путать с пенисом; что это была не сексуальная аллюзия, а иконоборческий образ, величественный языческий символ, бросающий вызов сыну христианского священника.
Для Юнга осуществление желаний было слишком узким понятием и не вмещало все представления о сновидениях. Он полагал, что наша психика гораздо глубже и, следовательно, сновидения следует понимать гораздо шире. Возьмем, например, сон/видение Юнга о Зевсе и Гере, занимающихся любовью. По Фрейду это был пример «первичной сцены», возникшей из раннего детского ощущения, что родители всемогущи и всезнающи, и потому во сне они предстают в виде могущественных мифологических существ. Для Юнга эти мифологические существа были только символическим связующим звеном между человеком и тем абстрактным и мистическим, что окружает его и что невозможно описать словами. Он воспринял свой сон как видение священного хиерос гамос, в котором слились две психические противоположности.
Две интерпретации — это два противоположных полюса. Фрейд считал, что грандиозные мифологические образы возникали как следствие искажения первоначального образа и что их непропорциональная мощь говорит о болезни. Юнг увидел в тех же образах единство противоположностей. Сновидение стало для Юнга единой универсальной метафорой развития индивидуальности (личностного роста), а для Фрейда — нестройной чередой личных воспоминаний и текущих конфликтов. Юнг расширил наши представления о сновидении, освободил сон из оков и вернул ему заслуженный статус.
Что означают сны в юнгианской теории?
Абсолютно иной способ интерпретации сновидений стал возможным, потому что для Юнга сон — это сознательный и яркий субъективный опыт, а не туманный эпизод, временный компромисс между противоречивыми и по сути примитивными личными стремлениями. Юнг верил, что сновидения приходят из глубин психики, они изначально упорядочены и по природе созидательны, в противоположность фрейдистскому бессознательному, где господствуют противоборствующие влечения. Во сне человек находит нс только психологическое удовлетворение, но и обретает целостность, поскольку его личность обогащается, возвращаясь к истокам бессознательного. Поэтому сновидение — это не автоматическая реакция, а необходимое связующее звено между психикой и личностью.
Еще недавно сны были в плену страстей и воспоминаний о прошлом. Теперь они получили свободу и могли черпать образы из огромного резервуара коллективной памяти, наполненного не только личными воспоминаниями. Интерпретации Фрейда были однообразны. Их сексуальный подтекст складывался из болезненных детских воспоминаний. То, как психика преображает инстинктивные импульсы, ускользало от внимания интерпретатора.
Для Юнга сновидения не являются отдельным событием, не связанным с другими аспектами жизни человека. Сны могут стать частью непрерывного диалога между человеком и его психической субстанцией, в этом диалоге предыдущие сны дополняют образы и содержание последующих снов. Сновидения каждой следующей ночи становятся проверкой, и предыдущая интерпретация подтверждается или корректируется. Сон как серия сообщений становится более важным, чем отдельный эпизод. Юнг утверждал: «Я не придаю особенного значения интерпретации одного единственного сна».
Концепция снов по Юнгу
По мнению Юнга, сновидение — это творческое послание, которое стремится проявить, а не скрыть объективно независимую природу человеческой психики. Цель сновидения — достижение целостности, а его предназначение — поддерживать личность человека в порядке и равновесии.
Новая концепция требует от нас новой формулировки сновидения — источника снов, их форм и свойств. Для этого необходимо пересмотреть фрейдистскую концепцию бессознательного, ее содержание и взаимосвязи. Возможно, нам следует немного отклониться от темы и рассмотреть ключевые понятия юнгианской психологии, относящиеся к личности. Все теории Юнга посвящены тому, как работает психика человека. Большинство из них тесно связано со сновидением. Возможно, концепция Юнга поможет нам взглянуть на сновидение с абсолютно неожиданной стороны.
Три уровня «психе» в концепции Юнга
Юнг называл личность в полном ее понимании психе. На латыни это понятие означает «дух» или «душа», но в юнгианской психологии оно охватывает все сразу: мысль, чувство и поведение, сознание и бессознательное. Оно является руководящей силой, которая управляет индивидом и помогает ему приспосабливаться к социальному и психическому окружению. Юнг сказал: «Только психология, а не биология, или физиология, или какая–то другая наука может дать представление о том, что такое психе».
Понятие психе утверждает основную идею Юнга, что человек — это единое целое. Фрейд пришел к выводу, что личность состоит из элементов, которые слой за слоем добавляются в процессе взросления. Юнг решительно отказался от такой концепции личности. Людям не нужно стремиться к целостности, они уже обладают целостностью, они рождаются с нею. Опыт развивает то, что уже присуще психе в ее целостности, а не служит точкой опоры для организации разъятой личности. Юнг различал три уровня психе: сознание, личное бессознательное и коллективное бессознательное.
Сознание — это та часть разума, о которой известно самому индивиду. Оно возникает на ранних этапах жизни, возможно еще до рождения. Когда ребенок растет, его сознание постепенно развивается при участии четырех функций сознания, которые Юнг определил как мышление, чувство, ощущение и интуицию. С возрастом характер ребенка разовьет одну или некоторые из этих функций в ущерб другим, и тем самым сформируется преобладающий мыслящий или чувствующий тип. Процесс, при котором сознание человека индивидуализируется или становится отличным от сознания других людей, известен как индивидуация.
Индивидуация и эго
Индивидуация и сознание идут рука об руку в процессе развития личности. Чем сильнее индивидуация, тем больше она задействует сознание. Цель индивидуации в достижении целостности. В процессе индивидуации сознания рождается новый элемент, который Юнг назвал эго.
Эго состоит из сознательного восприятия, воспоминаний, мыслей и чувств. Эго играет решающую роль контролера сознания, и только оно может позволить идее, чувству, воспоминанию или ощущению проникнуть в сознание. Похоже, это объясняет, почему иногда предмет находится у нас перед глазами, но мы его не замечаем. Эго не позволяет нам его увидеть. (Как уже было сказано, зрение — это не только световые волны, которые отражаются от объекта и улавливаются глазом, это более сложный процесс.) Избирательное восприятие защищает сознание от перегрузки из–за массы ощущений, которые атакуют его каждое мгновение. Видимо, только так мы можем оставаться здоровыми и внимательными. Что управляет этим фильтрующим процессом? Частично он определяется доминирующей функцией личности. Например, думающая личность с большей легкостью воспринимает идеи, чем чувства.
Другой фильтрующий механизм задерживает идеи и воспоминания, которые вызывают беспокойство. Однако это ему не всегда удается. Иногда интенсивность опыта настолько сильна, чтобы может пробить защиту эго. Слабые ощущения обычно отбрасываются. Возможно, что главным фактором здесь является уровень индивидуации — прогрессивной интеграции бессознательного. Человек, отличающийся большей степенью индивидуации, обладает более восприимчивым сознанием. Опыт, не получивший доступ в сознание под влиянием эго, не потерян для психики, но сохраняется, как говорил нам Фрейд, в области бессознательного.
Как влияют комплексы на сны?
Юнг утверждал, что компоненты бессознательного объединяются в группы и создают то, что мы называем комплексами. Это слово и его общепринятый синоним «зациклиться» вошли в нашу повседневную речь. Но их происхождением мы обязаны Юнгу. Когда говорят, что у человека комплексы, подразумевают, что он сильно чем–то озабочен, и эта озабоченность проявляется в его мыслях и поступках. Часто упоминаемый и наиболее понятный пример, описанный Юнгом, — материнский комплекс.
Человек с таким комплексом во всем подчиняется матери и крайне чувствителен к тому, что она говорит и чувствует. Ее образ стоит на первом месте в его сознании. Все изменения в своей жизни он сравнивает с ее правилами, се идеями и предпочитает общество пожилых женщин времяпрепровождению с женщинами своего возраста. Эта тенденция, если взять ее крайние проявления, может привести к тому, что он будет видеть свою мать в каждой женщине. Он может так никогда и не вступить в любовные отношения с женщиной и в конце концов стать психологическим импотентом.
Как обнаружил Юнг, комплекс необязательно становится препятствием для развития личности. В действительности он играет противоположную роль. Возможно, что именно из–за фиксации на матери мужчина контролирует либидные желания и проявляет вежливость и уважение к женщине. Комплекс часто может вызвать порыв, энергию, что необходимо для достижения выдающейся цели. Если вы внимательно посмотрите на целеустремленных людей, то увидите, что их стремлениями движут комплексы. Естественно задать вопрос: как складываются комплексы?
Влияние бессознательного на сновидения
Сначала, под влиянием Фрейда, Юнг склонялся к убеждению, что комплексы возникают вследствие травмирующего опыта, полученного в раннем детстве. Это объяснение не удовлетворило любопытство Юнга. Бесспорно доказано, что наша анатомия — это результат эволюционного процесса. Жабры, проявляющиеся в процессе эмбрионального развития, достались нам в наследство от водоплавающих предков ваточный хвостик у зародыша роднит нас с другими млекопитающими. Поэтому Юнг утверждал, что «раз человеческое тело представляет собой музей органов, и за каждым стоит история эволюции, значит, мы можем сказать, что разум устроен похожим образом. Он может быть продуктом истории не больше, чем тело, в котором он существует».
Разум имеет вид врожденной программы, которая отпечатывается на психике при рождении. Такая предрасположенность заставляет человека воспринимать жизненный опыт особым образом. Фрейд связывал этого человека с его прошлым. Юнг протянул эту связь еще дальше от детства человека к прошлому всего вида и еще дальше, к длинной биологической эволюции. Следы прошлого в форме рациональной части сохраняются в коллективном бессознательном. Таким образом, определил место, которое психика занимает в эволюционном процесс вставив бессознательное в виде двух различных областей.
Раздел бессознательного на две части было величайшим вкладом Юнга в определение того, что индивидуально присуще каждому из нас, находится в личном бессознательном. Однако личное бессознательное накладывается на более глубокие уровни, которые уже не являются личными. Они ищут то, что приобрела человеческая раса вне зависимости от географии границ. Первооснова личного бессознательного в разных формах определяется у разных культур и пронизывает мифы и религиозные легенды. В разных обличиях она является нам в самых глубоких и значительных снах. Этот глубочайший уровень Юнг определил как коллективное бессознательное и его собственные сны, некоторые сновидения его пациентов описали образы, не относящиеся к личному опыту.
Коллективное бессознательное в снах
Коллективное бессознательное — это хранилище латентных образов, открывают доступ к опыту человечества с древнейших времен. Возьмем, например, боязнь змей или страх перед темнотой. Обычно страх не имеет ничего общего с индивидуальным опытом, связанным со змеями или темнотой, но это врожденная предрасположенность. Бесчисленные поколения наших первобытных предков переживали этот страх, и он запечатлелся в нашей психике. Иными словами, эти страхи не зависят от нашего личного опыта, они рождаются из коллективной памяти.
Юнг утверждал, что коллективное бессознательное складывается из двух составляющих — инстинктов и архетипов. Они формируют готовую модель личного поведения, которой человек следует с момента рождения. «Форма мира, в котором он рождается, уже существует в нем как виртуальный образ». Младенца не надо учить, как сосать материнское молоко. Матери достаточно предложить ему грудь, и ребенок откликается (инстинкт)».
«Инстинкты — это импульсы, которые вызывают действия в случае необходимости, они обладают биологическим качеством, как инстинкт возвращения у птиц. Инстинкты определяют наши действия. Именно в этом смысле Юнг предположил, что существуют врожденные, бессознательные способы понимания, которые управляют нашим восприятием». Это архетипы.
Архетипы человека и их влияние на сны
Юнг полагал, что люди при рождении обладают многочисленными предрасположенностями к восприятию и действию. Новорожденный — это не чистый лист, не tabula rasa. Врожденные способности составляют бессознательный потенциал, пока не приходят в соприкосновение с фактическим жизненным опытом. Возьмем, например, мать: виртуальный образ (архетип) матери существует в коллективном бессознательном. Он проявляется в детском восприятии, и ребенок реагирует на свою настоящую мать. Архетипы определяют наше восприятие, так же как инстинкты определяют наши действия. «То, как мы воспринимаем ситуацию (архетип), определяет наши импульсы. Бессознательное восприятие через архетипы определяет форму и направление инстинкта. С другой стороны, наши импульсы (инстинкты) определяют то, как мы воспринимаем ситуацию (архетип)».
Архетипы работают за порогом сознания, и потому их работу невозможно проследить. Но они руководят каждой областью нашей жизни — рождением, возникновением привязанностей, взрослением, зрелостью, ухаживанием, браком, рождением детей, заботами преклонного возраста, смертью, — внушая нам характерные модели поведения и идеи. Несмотря на очевидное разнообразие, устойчивые модели поведения, которые проявляются в выборе партнера, во время ухода за младенцами и маленькими детьми и в сильной привязанности детей к родителям, можно обнаружить у всех представителей человеческой расы. Это архетипическое поведение, которое, как инстинктивное поведение, является общим для всех людей.
Символы по Юнгу
Символы — это внешнее проявление архетипов. Архетипы могут быть выражены только через символы, поскольку сами они лежат в глубинах коллективного бессознательного, неведомые и непознаваемые. Понятия архетипа и символа являются определяющими для юнгианского сновидения и тесно с ним связаны. Анализируя и интерпретируя символы, будь то сновидение или искусство, миф или фантазия, мы замечаем в них отблеск коллективного бессознательного и работу архетипов.
Это действенный метод интерпретации, потому что он позволяет проанализировать любой аспект нашей жизни и понять глубочайшие предпосылки наших желаний и устремлений. Символы появляются не только в ночных сновидениях, но и в обычной жизни. Иногда даже неодушевленные объекты вступают в связь с бессознательным и обретают символическое значение. Существует много достоверных упоминаний о том, что часы останавливаются в момент смерти своего владельца; разбиваются зеркала, падают картины, когда кто–то умирает или переживает душевный кризис.
Юнг отказался от фрейдистской концепции о том, что символы имеют один и тот же устойчивый смысл. По мнению Юнга, смысл символа открывается аналитику слой за слоем, по мере того как он углубляется в исследование. Человеку может присниться, что он вставил ключ в замок, что разбил дверь тяжелой палкой или что он взломал дверь ломом. Все это можно трактовать как сексуальный символ. Юнг спрашивал: если во сне все образы символизируют одно и то же, почему один символ оказывается предпочтительнее другого? Тот факт, что бессознательное предпочитает именно такой конкретный образ, тоже может оказаться важным. Задача интерпретации понять, почему был выбран именно этот символ — почему был выбран ключ, а не палка или палка, а не лом. Это может привести нас к открытию, что символ не имеет сексуальной природы.
Для Фрейда символ мог быть только маскировкой неосуществленного желания. Юнг выбрал более целостный подход и трактовал символ двояко. На одном уровне — это попытка удовлетворить инстинктивное желание, которое было подавлено. Многие символы, которые мы встречаем во сне, можно соотнести с желаниями и влечениями, которые мы сдерживаем в обычной жизни. Юнг тем не менее утверждал, что символ — это больше чем маскировка. Это еще и трансформация инстинктивных влечений. Например, сексуальная энергия воплощается в танце и обретает форму искусства, или агрессия становится соревнованием. Однако Юнг говорил, что символ — это не только замена или перенос инстинктивной энергии с действительного объекта на другой объект. Танец не только замена сексуального действия, это нечто большее.
Основное отличие юнгианской теории символизма в том, что «символ — это не знак, который скрывает то, что известно каждому. Его значение не в этом. Напротив, он являет собой попытку объяснить посредством аналогии нечто, что всецело принадлежит области неизвестного, или то, чего еще не было. Так что же было «до сих пор абсолютно неизвестным и только еще создается»? Это архетип, скрытый в коллективном бессознательном. Символ, кроме всего прочего, это попытка представить архетип, по ее результат всегда далек от совершенства. В конечном счете, символы — это проявления психики. Они являются отражением всех аспектов нашей природы. В них заложены не только знания человечества, но и знание, приобретенное каждым человеком в отдельности. Они могут показать уровень развития человека в будущем. Однако знание, заложенное в символе, не воспринимается непосредственно. Символ нуждается в дешифровке.
Аспекты символов
Таким образом, у символа есть два аспекта. Первый — ретроспективный — руководствуется инстинктами, второй — проспективный — связан с конечными целями создания совершенной личности. Сон можно анализировать, используя любой из аспектов. Ретроспективный анализ покажет инстинктивную основу символизма, а проспективный анализ — тоску человека по завершенности, возрождению, гармонии и очищению. Для полного понимания символа или сновидения нужно учитывать оба аспекта, потому что они представляют движущую силу и силу притяжения, которые вовлечены в создание символа. Толчок дает энергия инстинкта, притяжение — трансцендентальные цели. Только одной силы недостаточно, чтобы создать символ.
Чем отличается интерпретация снов по Юнгу и Фрейду
Юнг, как было сказано ранее, не соглашался с фрейдистской концепцией сновидения. Для него бессознательное — это не котел, в котором хаотично бурлят вытесненные инфантильные желания или смутные первобытные инстинкты. Бессознательное — это кладезь коллективной мудрости вида. Он настаивал, что человеческая психика строится на изначально созидательном принципе, что явствует, в том числе, из сновидений.
Вслед за Фрейдом Юнг полагал, что сны — это продукт психической активности. Хотя некоторые образы несут отпечаток внутренних или внешних воздействий, по большей части образы определяются бессознательным. Точкой расхождения для Фрейда и Юнга стали их взгляды на бессознательное. Юнг говорил, что если бы бессознательное было таким, как его видит Фрейд, тогда снятие вытеснения посредством анализа сновидений (или любым другим способом) снижало бы бессознательную активность. То есть тот, кто уделяет много внимания своим снам, может их лишиться. Найдутся и те, кто в недалеком будущем сможет вообще обходиться без снов.
Однако исследования показывают, что в процессе взросления время, которое мы проводим в сновидении, не меняется, и только в старости оно незначительно сокращается. Следовательно, уменьшение количества снов больше связано с возрастом, чем с эмоциональной зрелостью или с ослаблением заряда бессознательного. Из того факта, что способность видеть сны сохраняется, Юнг сделал вывод, что некий основополагающий процесс постоянно воспроизводит сновидения, но только малая их часть осознается человеком.
Сновидение для Юнга не «остатки прожитого дня, крошки, которые падают в сумеречный мир с богато накрытого стола сознания». По фрейдистской теории, темные глубины ночи не более чем пустой мешок, откуда можно достать только то, что упало сверху — из мира сознательной действительности. Юнг представлял все иначе: «Дневное сознание хранит все, что ему посчастливится добыть из бессознательного». Это не значит, что сновидение не имеет сознательных предпосылок, но что вся психика человека корнями уходит в бессознательное. Именно оттуда в нашу жизнь проникает смысл. Юнг говорил: «Сон — это только удачная идея, которая приходит к нам из темноты, из всеобъемлющего мира психики. Так что же более естественно, потерять себя среди бесконечных мелочей и отдельных деталей этого мира или постучаться в дверь сновидений и попросить их указать нам путь, ведущий к основным фактам человеческого бытия».
Юнг признавал, что бессознательное обладает объективным интеллектом, который осознает, постигает, оценивает и судит как самостоятельная психическая сущность, чье знание простирается гораздо дальше, чем знание сознательной личности. В сновидении оно проявляет свою способность управлять сознанием. Наше эго ничего не знает об этой объективной способности бессознательного. Юнг назвал объективную мудрость бессознательного самостью. Это внутренний направляющий фактор, который отличается от сознательной личности, и составить представление о нем мы можем, только исследуя сновидения. Самость — это центр, управляющий психикой. Проявляясь в символах сновидения, самость стремится к постоянному развитию и совершенству личности через компенсацию ее недостатков. Как далеко сможет развиться личность, зависит от того, насколько человек способен внимать голосу самости.
