Когда я только начинал свою трудовую карьеру – а было это очень давно, еще в советское время – я устроился работать на телефонную станцию. Если вы помните, тогда никаких мобильных телефонов и в помине не было. Только обычные стационарные, к которым вел провод.
Я работал электромонтером – ездил по вызовам, устранял неисправности. Мне нравилось – приходилось много общаться с людьми. И конечно происходили различные занимательные случаи. Вот об одном таком я и хочу сейчас рассказать.
Однажды утром диспетчер передала мне вызов на квартиру – что-то произошло с телефонной линией. Что ж – дело обычное. Поехал по указанному адресу.
Дом этот находился в старом районе города, построенном еще немецкими военнопленными сразу после войны. Обычная кирпичная трехэтажка, и хозяева под стать – дедушка с бабушкой.
Старик, по всему видать, фронтовик, ветеран, как сейчас говорят. Приехал, спрашиваю, в чем проблема. Они объясняют, что недавно установили дополнительную розетку для телефона во второй комнате, приобрели еще один аппарат. И вот после этого оба аппарата время от времени позвякивают.
Не то чтобы звонок, а так, слегка. Но очень раздражает, особенно, если это происходит ночью. Сначала старики думали, что кто-то пытается дозвониться, брали трубку, а там только потрескивание, словно кто-то подсоединился. Они – алло, алло, в ответ тишина.
Или издалека слышится далекая речь, причем почему-то немецкая. Дед-то после войны этот язык сразу узнал. А еще было несколько раз, что тот же голос вклинивался в то время, когда старики разговаривали по телефону. В общем, попросили исправить.
Начал я проводку проверять – в старых-то домах провод прямо по стене шел, так что особых проблем с этим не было, ничего вскрывать не пришлось. Вроде все нормально, ни с телевизионным кабелем, ни с электрическим не пересекается, ничего коротить не должно.
Пока я возился, телефоны действительно задребезжали. Поднял я трубку и слышу сквозь треск на линии далекий мужской голос, который что-то быстро говорит на немецком. Иными словами, все, как старики описали.
Я по-немецки – ни в зуб ногой, в школе английский учил, поэтому, что он там говорит, понять не могу. Но, с другой стороны, от меня это и не требовалось, мое дело неисправность устранить и понять, как это к линии кто-то подключается.
Спрашиваю, где распределительный щиток - нужно всю цепь прозвонить. А находится он не на лестничной клетке, как в современных домах, а аж на чердаке. А чердак, как и положено – заперт, и у кого ключ, старички не знают.
Ну, что делать, пошел по соседям, узнал, где ключ, открыли чердак. Захожу туда – мусор, пыль, пол покрыт толстым слоем голубиного помета, паутина и темнота. В общем – старый чердак во всей его красе.
Чертыхался, через кучи дерьма перешагивал, но нашел-таки заветную коробку. Подсоединился к одной телефонной паре, к другой – нашел ту, в которой немецкая речь слышится, и отсоединил ее на фиг.
Начал прозванивать – до самой квартиры все тихо. Двигаюсь дальше, подхожу к дырке, через которую кабель в квартиру протянут, прозваниваю. До косяка все тихо, а уже в квартире снова немец болтает. Что же получается, - он где-то внутри дверного косяка подсоединяется?
Но ведь это невозможно – нет там никаких других проводов. Ладно, будем разбираться. Подцепил наличник, отодрал его, провод подтянул – вижу, что он наскоро соединен вручную и даже изолентой не обмотан.
А внутри косяка для тепла остатки старой шинели вложены – вот через них этот провод и протянут, соединение неизолированное аккурат внутри шинели находится. Вытащил я ее, подкладка и лопнула.
А из нее фотография вывалилась. От времени она уже пожелтела, но было видно, что на ней пара молодая в старомодной одежде. Перевернул – на тыльной стороне надпись готическим шрифтом и дата – 1939. Покрутил я остатки шинели в руках, понял, что она, очевидно, принадлежала кому-то из немецких военнопленных, работавших на строительстве.
В общем, позвал я хозяев, отдал им эту фотографию, шинель обратно затолкал, а провод новый проложил – без скруток. Проверил связь – все нормально работает. Больше из этой квартиры никаких жалоб не поступало.
А примерно через год, когда в этом районе запустили новую телефонную станцию и начали менять номера, мне снова пришлось здесь оказаться. Старики меня помнили, мы разговорились. И вот что они мне рассказали.
То старое фото они отдали своему внуку. Парень состоял в клубе интернациональной дружбы, туда он ее и отнес. Члены клуба заинтересовались этой историей, начали поиск.
Связались с камрадами из ГДР, переслали им фотографию. И спустя несколько месяцев они нашли-таки ту женщину, которая изображена на фотографии. Оказывается, это еще до войны они со своим женихом сфотографировались.
Перед тем, как его в армию забрали. Они долго переписывались, а потом письма от Курта приходить перестали. И домой он тоже не вернулся. Так она и не знает, что с ним произошло.
Немка эта, совсем уже пожилая, через пару лет приехала-таки в Россию, навестила тех самых стариков. Привезла им какие-то подарки. Пыталась на месте разузнать что-то судьбе своего жениха, только ничего нового так и не узнала.
На самом деле, даже ведь не известно в точности, он ли был хозяином той самой шинели, которая волею судьбы выполняла роль утеплителя, или же кто-то после него уже ее донашивал, а о фотографии, которая за подкладкой находится, даже не догадывался.
И уж, конечно, совершенно непонятно было, каким образом она могла повлиять на то, что с телефонной связью происходило. Тем боле, что ни старик, ни я так и не сумели понять, что же тот немец нам пытался сказать. Но, как мне кажется, его последнее желание исполнилось…
©