Несмотря на все это, умудрился он как-то заблудиться. Идет-идет, по его расчетам уже и родной поселок должен быть виден, а нет его. Что за дела?
В детстве была у меня подруга, а у той был дедушка. Даже в летнюю жару он постоянно ходил в рубашке с длинными рукавами. Все дело в том, что его правую руку от запястья до локтя покрывали страшные синие шрамы.
Конечно, как и все дети, мы были очень любопытны. Подруга часто приставала к деду с просьбой рассказать, что с ним случилось, откуда у него такое странное «украшение». И вот однажды он поддался на ее уговоры и рассказал нам вот такую историю.
Еще по молодости он пошел навестить своего троюродного брата, живущего в соседнем поселке. Ну, как водится, посидели, поговорили, в баньке попарились, а когда уже стемнело, решил дед домой возвращаться, чтобы мать не волновалась.
Телефонов тогда у них не было, позвонить и предупредить, как сейчас, что останется ночевать, было невозможно. Да и идти-то было недалеко, всего километров пять. Правда, через лес. Но лес он этот знал, как свои пять пальцев, был он исхожен вдоль и поперек, тропинка между поселками была хорошо натоптана. Так что бояться было нечего.
И вот странное дело – несмотря на все это, умудрился он как-то заблудиться. Идет-идет, по его расчетам уже и родной поселок должен быть виден, а нет его. Что за дела? Смотрит под ноги – и тропинки под ногами тоже нет. Как он сошел с нее – совершенно непонятно.
Ну, что делать? Не ночевать же в лесу. Решил просто идти дальше, авось, куда-нибудь и выйдет. Только идет он и идет, уже больше часа, а лес все не кончается, кажется даже, что гуще становится. Уже отчаялся совсем было, но тут вдалеке мелькнул огонек. Он и пошел на него, вышел к небольшому аккуратному домику. Обрадовался, решил постучать, дорогу узнать.
Дверь открылась – на пороге стоял худой высокий подросток. Улыбнулся и спросил, что нужно неожиданному гостю. Ну. дед спрашивает, а где, мол взрослые? Тот отвечает, что отец по делам отошел, но сейчас уже вернуться должен.
- А Жуковка далеко? Я вот шел-шел и заблудился.
- Ой, до Жуковки далеко. Если сейчас пойдете, только к утру доберетесь. Да вы зайдите в дом, подождите отца-то. Есть, небось, хотите? Так я вас накормлю, у меня уже и ужин готов.
Ну, дед зашел, понятно, устал он, да и есть, честно говоря, очень уж хотелось. А из дома запах картошки свежесваренной доносится и еще чего-то вкусного, так, что у него весь рот слюной наполнился. Пацан ему на рукомойник на стенке показал, мол, прежде чем к столу садиться, нужно бы руки помыть.
Дед подошел, умылся, взял мыло, начал руки намыливать. Видит, у самого запястья пятно грязное. Он начал его оттирать, а оно все не отходит. Трет-трет, рука вся покраснела, болит уже, а пятно только больше становится.
Пацан между тем рядом стоит и смеется. И чем больше дед старается, тем больше тот веселится. Деду неловко так стало, ну он и произнес в сердцах:
- Господи помилуй, да что ж это такое со мной?
И вот как только он это сказал – сразу все изменилось. Вокруг него не аккуратная чистая комната, а какая-то заброшенная полуразвалившаяся изба оказалась с ободранными закопчеными стенами и разбитыми окнами. И вместо пацана какое-то существо непонятное, шерстью покрытое, рядом стоит.
Когда он к нему повернулся, оно прямо к окну бросилось и выскочило в него. Дед на руки свои смотрит и видит, что вместо мыла он держит большой нож, которым руку свою и исполосовал глубоко, кровь хлещет и на пол течет уже. Он в ужасе, но догадался рубаху скинуть, на полосы разорвать и руку перевязать.
Выскочил из дому, смотрит – перед ним покосившаяся халупа с крышей проваленной. Сразу видно, что люди здесь уже давно не живут. Ну, перекрестился он и бросился прочь от этого места. Так через лес напрямик и шел, только оглядывался, не гонится ли кто за ним, но все обошлось.
Спустя час примерно вышел он на тропинку, а она его уже и в поселок вывела. До своей избы дошел, мать в ужасе вскинулась, начала ему раны обрабатывать, да чистыми бинтами перевязывать.
Потом посмотрела на него, спрашивает – а крестик-то твой где? Тут он и вспомнил, что когда с братом в баню пошли, он крестик с себя снял и на гвоздик повесил. А надеть потом забыл.
Вот такая история. Рука долго болела, но, в конце концов зажила. Только шрамы на всю жизнь остались, как напоминание о том, как он у чертей в гостях побывал. Ну, может, то и не черти были, а кто-то другой из их нечистого племени. Еще хорошо, что взрослых никого в этот момент в избе не оказалось, только молоденький бесенок. А так и неизвестно, удалось бы ему оттуда живым уйти.
©