Сразу после свадьбы мы с мужем съехали из студенческого общежития и сняли крохотную однушку в спальном районе. Хозяйка, приятная дама лет шестидесяти, запросила за жилплощадь настолько смешные деньги, что мы вообще не раздумывали. И слова ее о том, что предыдущие квартиранты «куда-то сгинули», пропустили мимо ушей.
Из мебели там был матрас и стол, из посуды – треснутый чайник и десяток битых стаканов. Правда, в прихожей на табуретке ютился раритет – старый дисковый стационарный телефон. И он даже работал! Но кому может понадобиться такой монстр в XXI веке?
Мы, конечно, посмеялись над ним с гостями на импровизированном новоселье, покрутили диск, по очереди набрали номера всех присутствующих. Вспомнили заезженную шутку про семью Зайцевых, у которых из трубки уши торчат. И забыли. Провели интернет, и зарылись каждый в свою учебу и работу.
Примерно через неделю-вторую телефон о себе напомнил несколькими дребезжащими трелями глубоко за полночь. Первый раз я взяла трубку, но ничего, кроме далеких шумов, не услышала. Второй и третий раз ситуация повторилась, и мой сонный злой муж выдернул телефон из розетки, обмотал шнуром и унес на балкон.
Как стало понятно позже, делать это было категорически нельзя. Но тогда мы этого не понимали.
По совершенно непонятным причинам за пару дней слетела практически вся наша техника. Сначала потух и завонял паленым пластиком роутер, а через несколько часов после него в последний раз включился и погас мой ноут-старичок. Мужнин мощный дизайнерский декстоп продержался еще какое-то время, но накрыло и его, он охромел на какие-то шлейфы и запросил дорогой ремонт.
И вроде этого было мало, на следующий день где-то в университете на парах я потеряла телефон. Последнюю на тот момент модель айфона, подарок мужа на Новый год.
Хорошо помню тот день, вернее вечер. Сидели мы на кухне, прямо на полу, на икеевских подушках, запивали кефиром печеную в духовке картошку и сильно грустили. Сумма, чтобы возместить потери, нужна была немалая, взять ее было негде, разве что заработать. А чтобы заработать, нужно был починить технику, а чтобы починить… В общем, ситуация приобретала пугающе безвыходные черты.
И тут муж мне и говорит:
- Сегодня говорил с парнями по поводу этого всего. – Он махнул рукой, очерчивая круг наших проблем. – Денег думал взять в долг, хотя бы свой комп поднять, а то работа стоит, заказчики телефон обрывают. А Макс и говорит, с чего это я решил, что все снова не накроется. Вдруг это квартира проклята?
Он задумчиво пожевал шкурку от картошки.
- Чушь, конечно. Но вот что я думаю. Телефон я на место верну. Вот почему-то мне очень хочется так сделать. А если он снова начнет трезвонить, мы его подушкой накроем.
Но все случилось совсем не так. Телефон тихо стоял три месяца, технику мы восстановили, жизнь наладилась. Кажется, даже забыли обо всем, что случилось.
Пока однажды в субботу, часа в три дня, телефон снова не зазвонил.
- Олю. Можно Олю? – Еле слышно прошелестел в трубке голос какого-то старика.
- Оля тут не живет, вы ошиблись, - ответила я. Раздался какой-то глухой скрип и связь оборвалась.
С тех пор звонки зачастили, случались уже по несколько раз в день, но в основном днем. Незнакомый старик звал Олю, а когда ему отвечали, бросал трубку. Мы даже спросили хозяйку, не знает ли она какую Олю, не жила ли женщина с таким именем в квартире, но нет. Были Натальи, Людмила, Мария, даже одна Надежда, но ни одной Ольги.
А мы совершенно для себя неожиданно свыклись с телефонными звонками, даже относились к старческому телефонному голосу с пониманием. Отвечали, что, к сожалению, Оля здесь не живет, и возвращались к прерванным делам. Ну а то, что вся ситуация выглядела странной – да мало ли странного в мире!
Примерно через год после свадьбы я узнала, что беременна. Муж был на работе, а я сидела в ванной и пялилась на тест с двумя полосками. Ребенка мы не планировали, но и ощущения краха жизни не было, хотя чувствовала я серьезное напряжение всех сил. Внутри меня словно разрасталась озабоченность, лезли разные мысли, скручивалась пружина беспокойства.
Раздался телефонный звонок. Я доползла до телефона где-то после десятой трели, и для самой себя неожиданно перебила старика на первом же слове, выпалив:
- Я беременна!
В трубке молчали, но связь не прерывалась.
- Назови дочку Олей, - проскрипел старик и раздались гудки. И все, телефон отключился и больше никогда не звонил.
Мы съехали в собственную ипотечную квартиру почти накануне родов. Устроили хозяйке прощальный чай с тортиком, на котором она даже прослезилась, желая нам самого лучшего. Уходя, уже в прихожей, она вспомнила:
- Слушай, а что ты тогда про Олю спрашивала? А то мне тут рассказали, что одна Оля все же была… Вернее, не так чтобы и была. – Женщина замялась. – В 70-е, когда дом построили, в квартиру въехала семья, простые рабочие люди. Жена была в положении...
Ну, она умерла в роддоме, и девочка новорожденная тоже. Вдовец тогда запил, а потом и замерз насмерть той же зимой. Не время тебе такое говорить, в твоем-то положении, конечно, но ты все про Олю расспрашивала… Говорят, они так дочку хотели назвать.
Немного позже у нас родилась девочка, которую мы назвали Дашей. Никаких Оль, ни в коем случае. Зачем моему ребенку чужая судьба? Одно меня беспокоит до сих пор, откуда тот старик знал, что у меня будет девочка, задолго до того, как я сама узнала?
©