Эту историю рассказала мне в детстве моя старенькая прабабушка Аглая, но запомнила я ее на всю жизнь.
Деревенский богоборец
В их деревне до войны проживал отъявленный безбожник Степан Игнатьевич. В колхозе он какую-то важную должность занимал и состоял в рядах компартии. Чувствовал власть свою над деревенскими жителями. Бывало к кому-то в избу зайдет, увидит образа святых в красном углу и начинает командовать: «Немедленно убрать иконы. Если еще раз увижу, то заберу и сожгу».
Его супруга Анфиса была верующей женщиной, но, естественно, держать иконы на видном месте боялась. Прятала на чердаке в сундучке, а пока муж на работе был, залезала наверх и молилась.
Война
Потом нагрянула война, всех мужчин из деревни призвали на фронт. Днями и ночами молилась Анфиса на чердаке, чтобы муж живым с войны вернулся.
Хоть и не было его, а не стала женщина в дом иконы переносить. Привыкла уже на чердачке, там тихо, спокойно и не мешает никто. А в доме шестеро детей, один другого меньше, не дадут сосредоточиться и искренне к Богу обратиться.
Возвращение с фронта
Степан Игнатьевич вернулся живым, здоровым, но совершенно другим человеком. Когда в деревню вошел, летний жаркий день стоял. Кинулись к нему односельчане, кричали, радовались, с победой поздравляли. А он шел, молча, рта не раскрывал, только кивал в ответ землякам.
За ним уже целая толпа выстроилась, к дому сопровождали, все-таки войну прошел и невредимым вернулся. Не в каждом дворе такое счастье было. Но Степан Игнатьевич так ни разу и не остановился до самой избы.
Выскочила Анфиса навстречу мужу, стала причитать и на шею вешаться. Но он негрубо отстранил жену и спросил: «Где иконы твои?» Поняла женщина, что врать бесполезно, и сказала, что на чердаке припрятала.
Попросил муж достать образа из тайника. Анфиса покорно полезла с ним на чердак, бережно достала иконы и расставила на сундуке.
- А теперь оставь меня одного, сама к детям ступай. Я скоро.
Спустилась женщина, села возле дома на лавочке, не знает, что и думать. Потом ей послышалось, вроде рыдает муж наверху. Поднялась обратно тихонечко, в щель заглянула, а Степан Игнатьевич на коленях стоит, что-то шепчет сквозь слезы и до пола кланяется.
Вскоре слез он вниз по лестнице, обнял крепко жену и расцеловал. Тут детишки подскочили:
- Папка! Папка!
- Ну, как вы? Родненькие мои, вытянулись, совсем уж взрослые стали.
Чудо, цена которому жизнь
Вечером всей деревней праздновали возвращение земляка с войны. Столы во дворе накрыли, так у них повелось каждого встречать. Изрядно подвыпив, стал Степан Игнатьевич всех обнимать и целовать. А лицо у него такой добротой светилось, что удивились односельчане подобным переменам в бывшем безбожнике. Пришлось рассказать людям, какое чудо с ним на войне приключилось.
Однажды после боя очнулся Степан в чистом поле раненый и контуженый. Вокруг ни души – ни своей, ни немецкой. В каком направлении его часть ушла – неизвестно. Местности этой он совсем не знал. Увидел вдалеке лесок, и пополз к нему.
В лесу почувствовал себя в безопасности, кое-как приподнялся и пошел по тропинке. Долго брел, как откуда ни возьмись перед Степаном появился старик с седыми волосами и бородой. Говорит: «Мил человек, в ту сторону не иди. Там немцы». Сквозь густые кусты вывел его старец на другую тропу, которая к своим в деревню приведет.
Только Степан хотел поблагодарить старика, как его и след простыл. Нигде никого нет. Что за чудо? Или это последствие контузии?
Пошел солдат по указанной тропе и действительно к деревне вышел, в которой его часть остановилась. Командир приказал отвести Степана в избу, где были фельдшер с санитарами. Раны ему обработали, перевязали и уложили на лавку.
Смотрит Степан, а в углу икона. На ней старец, указавший верную дорогу. Подозвал мужчина бабушку-хозяйку:
- Кто это на иконе?
- Это, голубчик, Чудотворец святой Никола.
Выходит, сам святитель жизнь ему спас, иначе бы прямо в немецкое логово угодил. Этот случай и определил всю дальнейшую жизнь Степана Игнатьевича. До конца дней он в деревенском храме работал, начинал сторожем, потом его пономарем поставили.
©