Несколько дней назад я разбирал в родительском доме всякий хлам, и под руки мне попалась одна книжка, которой я зачитывался в детстве. Это была военная повесть, рассказывающая о приключениях разведчиков. Раскрыв ее и вдохнув ее запах, я сразу вспомнил историю, связанную с появлением этой книги в моей жизни.
Каждое лето я проводил у бабушки, жившей в небольшой живописной кубанской станице. Там я был полностью свободен – с утра до ночи пропадал на улице с друзьями, забегая в дом только для того чтобы перекусить. А иногда и об этом забывал – не до того было, когда вокруг столько интересного – и речка, и озеро, и поля.
Был у меня друг, которого звали Саша. К сожалению, с ним произошло несчастье – приехав в очередной раз к бабушке, я узнал от нее, что Саша утонул несколько дней назад – упал с плотины и... Потрясенный этим известием, я вышел на улицу, там и узнал другие подробности.
Что искали Сашку почти неделю, что сейчас его тело находится на обследовании в городе, а хоронить его будут через несколько дней, хотя о точной дате похорон пока никто не мог ничего сказать. Ну и, конечно, местные пацаны сразу начали вспоминать всевозможные легенды и слухи, связанные с речкой и утопленниками.
Так прошло дней пять или шесть – не помню точно. К нашей соседке приехала родственница из другого города и, конечно, она сразу решила сходить на кладбище, навестить могилы родственников. Поскольку бабушка моя тоже приходилась им родней, то на кладбище было решено идти всем вместе. И меня прихватить.
Как сейчас помню – это была суббота. Мы вышли из дома с самого утра: идти предстояло далековато, несколько километров, кладбище находилось вдали от станицы.
Как положено, взяли съестные припасы, выпивку, нагрузили все это на велосипеды и пошли. По мере того, как мы приближались к кладбищу, к нам присоединялись и другие люди, потом эта толпа вошла в ворота и рассосалась по окрестным могилкам.
Похороненной родни у нас было, как оказалось, много. Взрослые начали обходить могилы, здороваться с покойными, рассказывать истории из их жизни, поминать, как положено. Мне это быстро надоело, я начал скучать. Но быстро нашел себе развлечение.
Когда взрослые, дойдя через час или полтора до какой-то особенно уважаемой ими могилы, расположились здесь, разложили принесенные продукты и самогон, я потихоньку отошел от них и занялся изучением окрестных могил и начал читать на них надписи.
Нужно сказать, что среди них попадались достаточно живописные – местные зажиточные казаки на памятники для родственников не скупились, старались, чтоб все было исключительно «достойно».
Незаметно для себя я отошел от бабушки на приличное расстояние и вдруг увидел похоронную процессию. Впереди медленно двигался грузовик с открытыми бортами, на нем стоял небольшой гроб, а за ним шли люди – немного, наверное, около десятка.
Конечно, это сразу привлекло мое внимание, и я пробрался как можно ближе, в предвкушении того, как увижу настоящего покойника, а потом буду рассказывать об этом своим друзьям.
Когда процессия приблизилась, я узнал ту женщину в черном, которая шла сразу за гробом. Точнее, идти она не могла, ее почти несли люди, поддерживая ее с двух сторон. Это была Сашина мать. И тогда я понял, кого это хоронят.
Я подобрался еще ближе, перешел через тропинку, по которой двигались похороны, и подошел к грузовику. Налетевший порыв ветра откинул покрывало с лица покойника, и мне стало жутко от того, что я увидел.
Лица не было, вместо него был какой-то надувшийся шар, покрытый синими и фиолетовыми пятнами, на котором можно было разобрать только глаза и рот. Я застыл на месте. Грузовик проехал мимо меня, и я не стал за ним следовать – мне уже не хотелось смотреть на похороны, наоборот, мне хотелось оказаться как можно дальше от этого места и побыстрее забыть о том, что я видел.
Сколько я так простоял, не знаю. Очнулся только тогда, когда подошедшая сзади бабушка наградила меня подзатыльником. Оказывается, она уже давно меня искала и была очень недовольна тем, что я ушел так далеко. Вместе с ней мы вернулись к остальной компании, которая уже собиралась домой.
Дома мы занялись привычными делами, а вечером бабушка отправила меня в мою комнату, предварительно всучив ту самую книжку и наказав, чтобы я не читал слишком долго. Сама пошла в свою комнату и легла спать.
Книжка меня увлекла, и я никак не мог от нее оторваться. Когда уже совеем начал клевать носом, то выключил свет и подошел к окну, чтобы задернуть занавеску – там горел уличный фонарь. Уже через секунду я отскочил от окна с громким криком – на улице, под фонарем я увидел человека.
Он стоял не двигаясь и смотрел в мое окно – а вместо лица у него был синий раздувшийся шар, покрытый фиолетовыми пятнами. Я отчетливо видел его в свете уличного фонаря. Я вылетел из комнаты, столкнувшись на пороге с бабушкой. Которая проснулась от моего дикого крика и была очень испугана.
Оказавшись в коридоре, подальше от страшного окна, я еле-еле сумел объяснить ей, что только что видел на улице Сашку. Я кричал, что он пришел за мной и хочет меня забрать.
Взглянув на меня колючими глазами, бабушка перекрестилась и полезла в шкаф, откуда достала бутылку со святой водой. С ней она и зашла в комнату, щедро поливая пол и стены. Потом подошла к окну, выглянула в него, снова перекрестилась и вылила полбутылки воды на раму и стекла, а остатки – на мою бедную голову.
Потом я помню, что сидел в ее комнате и выслушивал нотации на тему, что я не слушаю ее, балуюсь, вел себя на кладбище неподобающе, о том, что никогда нельзя переходить дорогу похоронной процессии и еще много чего в том же духе.
Потом бабушка бросила мне матрас на пол в своей комнате, постелила постели, мы легли и кое-как уснули. Утром, неохотно ковыряясь в своей тарелке с нехитрым завтраком, я спросил ее:
- Саша меня забрать хочет? Почему он приходил?
Бабушка очень рассердилась и велела мне идти во двор, кормить уток – самое время. Сама она оделась и пошла куда-то со двора. Вернулась не одна – с ней были еще две наших соседки. Все вместе они прошли в бабушкину комнату и о чем-то там тихо разговаривали.
Потом бабушка отвела их в мою комнату и показала на то самое окно. Старухи, увидев, что я наблюдаю за ними, погрозили мне пальцем и покачали головой. Я исчез, а они снова начали о чем-то разговаривать, затем ушли. Бабушка осталась на этот раз дома.
Наступила вторая половина дня. Я сидел в большой комнате с книжкой – к себе я боялся заходить, мысль о том, что скоро наступит ночь, а, значит, Сашка снова может прийти, наводила на меня непреодолимый ужас.
К вечеру бабушка принарядилась, надела свои праздничные туфли, взяла сумку и снова ушла из дома. На мой вопрос – куда? – она только цыкнула на меня и велела заниматься своими делами.
Я увидел, что у калитки ее ждут все те же соседки, которые тоже были одеты в свои лучшие платья, а головы их покрывали платочки. Я снова погрузился в чтение, приключения разведчиков на какое-то время отвлекли меня от печальных мыслей.
Вскоре бабушка с соседками вернулись и зашли в дом. Они прошли в мою комнату, а через некоторое время позвали и меня. Когда я зашел, то увидел, что вся комната обставлена иконами.
Бабушка велела мне встать посредине, одна из соседок сунула в руки зажженную свечу, сами они окружили меня и начали нараспев читать молитву, слов которой я почти не понимал.
Так продолжалось минут двадцать, наверное. Под конец меня облили святой водой из бутылки, все три старухи перекрестились, сказали «аминь» и велели мне идти во двор.
Там было уже темно, в окрестных домах горело электричество. Спустя несколько минут старухи тоже вышли из дома, они шли гуськом, одна за другой и несли зажженные свечи. В руках первой была бутылка со святой водой.
Они пошли вокруг дома, первая соседка шла и окропляла все святой водой из бутылки, первый круг, второй, третий. По завершении ритуала они вернулись на веранду, бабушка поставила наливку собственного изготовления, потихоньку ее потягивая, они начали рассказывать разные истории про утопленников, мертвецов, леших, русалок и прочую нечисть.
Я слушал их, открыв рот, а они давали мне советы о том, что следует делать, если я повстречаю домового или русалку. Потом все разошлись, а бабушка, уже по-доброму погладила меня по голове и велела идти ужинать и ложиться спать.
Честно говоря, заходить в дом мне было страшновато, но бабушка легонько подтолкнула меня в спину и я вошел. Там пахло горящими свечами и еще чем-то, чего я не мог определить.
После ужина бабушка отправила меня в мою комнату. Увидев, что я в нерешительности остановился в коридоре, она снова погладила меня по голове, и сказала, чтобы я не боялся. Он больше не придет.
Затем она первая зашла в комнату, зажгла свет и решительно задернула занавеску на окне. Я устроился на кровати и снова взялся за книжку, которую уже не откладывал, пока не прочел до конца. Затем я уснул.
Ночь прошла спокойно, и все оставшиеся ночи – тоже. Постепенно я забыл об этом кошмаре, а когда вернулся в город, то рассказывал его одноклассником даже с некоторой долей рисовки.
Прошло много лет, и вот только теперь, когда мне в руки снова попала эта старая книжка, которую я перечитывал с тех пор несколько раз, а потом куда-то забросил, я снова вспомнил о том, что произошло той августовской ночью. Но уже не со страхом, а с определенной долей ностальгии. Вот, собственно, и все.
©