Мне было одиннадцать лет, а младшей сестре Оле всего три годика, когда умерла наша мама. Через полгода папа вновь женился и привел в дом другую женщину. Я возненавидела ее в тот самый момент, когда увидела в первый раз.
Мачеха
Перед этим отец серьезно поговорил со мной, как со взрослой. Объяснил, что ему очень тяжело работать, вести домашнее хозяйство и воспитывать нас с Олей. А тетя Надя – хорошая женщина, она будет нас любить и станет нам мамой. Я тогда кричала на папу, чтобы он этого не делал, что сама будут готовить, стирать и воспитывать Олю.
Но мачеха в дом все-таки пришла. Она была интересная, красивая и молодая, отец ее очень любил, я это чувствовала. Надя попросила нас звать ее по имени. Маленькая Оля быстро к ней привыкла, играла, ласкалась и уже скоро называла «мамой».
Я же обращалась к ней исключительно «мачеха», особенно мне нравилось так делать при посторонних людях.
Мачеха не командовала, не заводила новых порядков, ничего не меняла в доме, она вошла в него тихо и осторожно. На стенах по-прежнему висели мамины вышивки и фотографии, а в серванте лежали ее бусы, серьги и обручальное кольцо. Свое янтарное ожерелье и брошь мачеха положила отдельно, чтобы не смешивать с мамиными.
Я ненавидела ее жутко, но не могла не признать, что мачеха заботилась о нас с сестрой гораздо лучше ушедшей мамы. Любимая и родная мамочка была доброй, но очень увлекающейся натурой, обожала вышивки, книжки, подруг и мужское внимание.
Поэтому домашняя работа у нее часто откладывалась. У мачехи же квартира блестела, найти в ней хоть пылинку было невозможно.
Подлые детские издевательства
Но ненависть меня по-прежнему переполняла, и я издевалась над мачехой, как могла. Она дарила мне дорогие подарки, а я отказывалась от них. Специально стала хуже учиться, чтобы ее вызывали в школу и ругали, хотя до этого я была отличницей.
Я сломала ее брошь, разорвала янтарное ожерелье, постоянно проливала на белоснежные скатерти кофе.
Однажды отец ушел гулять с маленькой Олей, а мачеха накрывала в гостиной на стол. Когда она уже расставила всю посуду и принесла кастрюльку с ароматным супом, я сдернула скатерть, и все полетело на пол. Она попыталась обнять меня и успокоить, а я тогда прокусила ей руку.
Когда папа пришел домой, мачеха рассказала ему, что упала на ровном месте, в падении схватилась за скатерть, и все опрокинула. А по поводу перебинтованной руки от моего укуса, мачеха сказала, что порезалась осколками посуды.
Я считала это своей победой, но где-то глубоко в душе у меня стало появляться уважение к мачехе и благодарность. Только я все равно пыталась загасить в себе эти чувства.
Помощь Богородицы
В спальне над кроватью мачеха повесила две бумажные иконы (позже я узнала, что это Спаситель и Богородица). Я содрала их со стены, порвала пополам и кинула на пол. Она молча склеила и повесила обратно.
То же самое повторилось еще три раза, но потом мне надоела эта борьба и склеенные помятые иконки остались висеть на своих местах.
Однажды утром, когда папа ушел на работу, я проходила мимо их спальни, и услышала, что мачеха с кем-то говорит. Приоткрыла дверь и увидела, что она молится перед иконами.
Женщина просила Богородицу помочь ей, образумить старшенькую Ирочку (то есть меня): «Матерь Божья, подскажи, что мне делать. Ведь я очень люблю эту девочку, за что ж она меня так люто ненавидит. Нет моей вины в том, что я стала для нее мачехой». А по ее лицу градом катились крупные слезы.
В этот момент я опротивела сама себе. Надя никогда не ругала нас, ободряла, согревала теплым словом, а я отравляла этой женщине жизнь. Но Богородица услышала ее молитвы и дала мне понять всю несправедливость и подлость моих поступков.
Я заскочила в комнату, обняла ее за шею и заплакала сама: «Прости меня, тетя Надя, я так больше никогда не буду делать».
Всем сердцем я полюбила Надежду, потому что ее нельзя было не любить. Она перевернула мою душу, победила во мне ненависть своею добротою и верой. Научила меня быть доброй и любить всех людей вокруг.
Именно она крестила меня и привела к Богу. Спустя год я назвала ее мамой. Мы стали самой дружной и счастливой семьей.
©