Несмотря на то, что поисковые работы на Невском пятачке ведутся уже несколько десятилетий, дел здесь еще очень много, земля в буквальном смысле нафарширована останками павших бойцов.
Вот уже много лет я занимаюсь интересным делом – состою в поисковом отряде, занимающимся розыском останков бойцов, которые полегли на поле боя в Великой Отечественной войне, но так и остались незахороненными.
Наша деятельность вполне официальна, прошу не путать нас с так называемыми «черными копателями», которых интересует, в первую очередь, только собственная нажива.
Наш отряд много ездит по местам кровопролитных сражений. Уже несколько десятков человек, благодаря нашей помощи, смогли найти успокоение в могилах и снова обрести имена, чем я, нужно признаться, очень горжусь. Но иногда в ходе работы нам приходится сталкиваться и с действительно мистическими вещами.
История, о которой я хочу сейчас рассказать, случилась, когда я только-только начинал свою работу в поисковом отряде. Выехали мы на Невский пятачок. Кто не знает, там в октябре-декабре 1941 года шли особенно жестокие бои. Слышали метафору – земля пропитана кровью? Так вот, это не метафора, это действительно так и есть.
Еще недавно достаточно было произвести несколько взмахов лопатой, чтобы наткнуться на старое проржавевшее железо или на кости лежащих здесь солдат. В общем, я ничего другого и не ожидал здесь увидеть.
Сам я не из Питера, живу в Украине, так что добирался до места довольно долго. Со мной было еще несколько ребят из нашего отряда, и, конечно, всю дорогу мы только и говорили, что о предстоящей экспедиции.
Среди нас был один парень, который уже довольно долго, в отличие от меня, занимался этими изысканиями, вот он-то первым и рассказал какой-то связанный с раскопками мистический случай, другие подхватили, ну и как всегда дело закончилось тем, что народ начал травить различные страшилки. Я слушал и только посмеивался. Конечно, ни на минуту я ни во что подобное не поверил и счел все это пустой болтовней.
Ну а потом мы приехали в славный и красивый Санкт-Петербург, здесь нас уже ждали наши российские товарищи, вместе с которыми мы и отправились на место предстоящих раскопок. Поскольку экспедиция наша должна была занять, по меньшей мере, дней пять, вещей и продуктов нам пришлось брать с собой довольно много, каждый был затарен, что называется, под завязку.
Поначалу все шло как и обычно, никаких приключений. Разобрали инструмент, металлоискатели, начали «прослушивать» местность. Знаете, несмотря на то, что поисковые работы на Невском пятачке ведутся уже несколько десятилетий, дел здесь еще очень много, земля в буквальном смысле нафарширована останками павших бойцов.
Так что бездельничать нам не пришлось, и к вечеру я, откровенно говоря, устал. Но это была хорошая приятная усталость. Как полагается, развели костер, поужинали и завели разговоры. Говорили о войне, об истории, высказывали свои взгляды, спорили.
Снова зашли разговоры и о мистике, бывалые поисковики начали рассказывать о том, что иногда в подобных местах можно увидеть, как оживают картины того, что здесь происходило. Я не стал дожидаться конца этих разговоров и пошел спать.
На следующее утро мы продолжили свою работу, но уже через несколько часов во второй половине дня погода переменилась. Похолодало, опустился густой туман, да такой, что в паре метров уже ничего нельзя было разглядеть. Вот тут все и началось.
Из-за тумана мы прекратили работу и уселись около костра. И вдруг… Где-то неподалеку отчетливо послышался треск и какой-то неясный голос, словно кто-то вызывал нас по рации. У нас не было никакой рации, нам она совершенно ни к чему, нам вполне хватало мобильных телефонов, чтобы связаться друг с другом, так что вызывать нас никто не мог.
И все же, где-то совсем рядом определенно работала рация – с ее треском и эфирными помехами. Потом треск утих и послышался голос. Теперь можно было даже разобрать, что он говорит : «Сосна» вызывала «Березу». Вызывала настойчиво и даже, как мне показалось, с каким-то отчаянием. Так продолжалось несколько минут, а потом рация замолчала.
Около нашего костра царило молчание. Мы почему-то боялись заговорить, боялись, что снова заработает эта рация, а мы ее не услышим. Но нет. Больше ничего не было.
Спустя два дня, когда я занимался своим привычными делами – проверял землю, неожиданно мой щуп глухо наткнулся на что-то твердое. Знаете, когда натыкаешься на старое проржавевшее железо, например, каску или штык-нож, звук бывает несколько иной.
Я начал копать более аккуратно, помогая себе руками, и через несколько минут вытащил из земли рацию и наушники. Осторожно очистил ее от налипшей земли, поставил перед собой и задумался. Просто представил, как 70 лет назад радист лежал на земле и вызывал кого-то по этой рации. И не его ли голос мы слышали в тумане тем вечером?
Останков радиста рядом с рацией не обнаружилось. Так что, что с ним произошло, я не знаю. Та экспедиция была для нас особенно удачной, если можно так выразиться. Мы сумели найти тела 15 погибших советских бойцов. Все они были преданы родной земле с должными почестями.
С тех пор прошло уже около 10 лет, я уже давно не новичок в поисковом деле, да и различных историй у меня накопилось достаточно, так что к мистике, которая случается на местах бывших боев, я отношусь достаточно серьезно. Но ту, самую первую я вспоминаю с особенной ностальгией.
©