Историю эту мне рассказала моя мама. Сама я тех событий не помню, потому что маленькая была слишком. Знаю только, что в те времена нашей семье часто приходилось переезжать с места на место – отец был военным, вот его и переводили в разные города по долгу службы. Вот так, когда мне было около 3 лет, мы и оказались в небольшом военном городке под Ленинградом, а теперь – Санкт-Петербургом.
Папе выделили квартиру, все было бы ничего, если бы не одна соседка. Как мама рассказывала, человек она была очень хороший, добрый, общительный, на мамин взгляд – даже слишком.
Вот только одна беда: очень уж любила Вера нецензурные слова. Нет, она не ругалась, у нее просто была такая манера разговора. Хуже всего, что жила она с нами на одной лестничной площадке, значит, встречаться приходилось постоянно, и я у нее это все перенимала.
Ну, ребенку же не объяснишь, что так нельзя: почему нельзя, если тетя разговаривает, она что – плохая? Ну, в общем, мой словарный запас в то время существенно пополнился.
Мама уж и так, и эдак пыталась ее просить не употреблять таких слов при ребенке, но Вера искренне не понимала, в чем проблема? Она же вот выросла с такими словами.
А что? Слова, как слова. В общем, единственное, что мама могла сделать, это велеть мне закрывать уши каждый раз, когда мы встречаемся с Верой. Но это не помогало.
Однажды соседка с верхнего этажа предложила Вере обменяться квартирами с доплатой. Вера была одинокой и жила в трехкомнатной квартире, а та семья жила в двушке и ожидала прибавления в семействе. Ну, Вера с радостью согласилась. Быстренько оформили сделку и переехали.
И вот через несколько дней после переезда мои родители проснулись от того, что Вера, которая теперь жила над нами, визжит страшным голосом. Быстренько подхватились и побежали наверх, а там…
Вера открыла дверь, вся белая, в одной руке – веник, в другой – крест православный и визжит, никак не может успокоиться. Мама, конечно, к ней, спрашивает, что случилось.
А Вера продолжает кричать и всхлипывать, единственное, что мама поняла, она спрашивала, не видит ли кого мама в этой квартире. А кого там видеть-то – никого кроме Веры и нет.
Мама уж решила, что она напилась, да только нет, спиртным не пахло, да и не была наша соседка замечена в склонности к алкоголю. Наконец, кое-как удалось ее успокоить и выяснить, что произошло.
Оказывается, ночью ей позвонила старая подруга, Живет она в другом городе. Встречаются редко, все общение идет главным образом по телефону. И как это бывает в женских разговорах, начали они друг другу свою жизнь рассказывать.
Вот Вера и пожаловалась на своего начальника – совсем, мол, жизни никакой не дает. И все это в своих любимых выражениях, естественно, да еще и от души добавила. И в этот момент показалось ей, что словно ее в спину пихнул кто-то.
Она решила, что ей показалось спросонья. Ну, и продолжила разговор в том же духе. И еще маме рассказала, в каких выражениях она с подругой своей разговаривала.
И вот как только она начала опять по матушке крыть, как внезапно остановилась. Дернула рукой и как завизжит! Кричит, что ее за палец кто-то укусил. В общем, мама забрала ее к нам ночевать, а утром пошли они к бывшим хозяевам квартиры и спрашивают – не замечали ли они у себя чего?
Те удивились, говорят, нет, все нормально было… Тут уж и другие соседи собрались, и среди них бабка Аглая. Вот она и предположила, что это проделки домового. Не нравится, мол, ему, когда при нем матерятся.
Вот он и решил перевоспитать ее таким образом. И действительно, Верка потом и сама рассказывала, что стоит ей заматериться у себя в квартире, так он обязательно ее или ущипнет, или за волосы дернет, или укусит.
В общем, начала она стараться себя сдерживать. И знаете – помогло. Меньше чем через год она уже нормально разговаривала, по словам мамы. А еще она со своим домовым подружилась. Полюбила его даже.
Бабка Аглая научила ее, как нужно домовых привечать, и жаловаться на него она перестала. Вот. Ну, а потом отца опять в другой город перевели, и что дальше уж там было с Верой и ее домовым, мама не знает.
©