Я хорошо помню о том, что обе моих бабушки очень негативно относились к подобным выражениям. И если я или мой младший брат иногда позволяли себе что-то подобное, то они могли и по губам шлепнуть или тряпкой перетянуть.
Было не больно и даже смешно – подумаешь! А смешно было потому, что эти выражения можно ведь услышать на каждом шагу, чего бабушка так возмущается?
Я несколько раз спрашивал об этом и одну, и другую, но так и не получил вразумительного ответа. Мне показалось, что они и сами не знают.
Две мои бабушки родились и выросли в совершенно разных условиях: одна – городская девочка, окончившая гимназию и получившая, как тогда говорили, «благородное воспитание», другая – всю жизнь прожила в деревне, имея за своими плечами всего несколько классов образования.
Между собой они тоже не были знакомы и, несмотря на все эти различия, реагировали на произносимое при них слово «черт» совершенно одинаково. И если тогда мне это казалось смешным и нелепым предрассудком, то с возрастом я не раз убедился в том, что они были совершенно правы.
Уже с самого раннего детства у меня проявился талант к рисованию. Рисовать я любил и использовал для этой цели все, что попадается под руку, чаще всего - карандаш или шариковую ручку.
Я хватался за них для того чтобы запечатлеть на тетрадном листке образ, который неожиданно родился у меня в голове. Сижу на занятиях и рисую – все мои школьные и студенческие тетрадки были покрыты рисунками с обратной стороны страницы.
И вот однажды в конспекте по высшей математике у меня появился он – черт. Рисунок был выполнен очень подробно, черной шариковой пастой, которой так хорошо прорисовываются линии.
Занятие это показалось мне чрезвычайно увлекательным, временами мне казалось, что это даже не я рисую, а ручка сама летает по бумаге. Я просто не мог оторваться до тех пор, пока не довел рисунок до полного совершенства.
В начале процесса образ, возникший в моей голове, был довольно смутным, но по мере процесса я придавал ему новые и новые детали, я и сам не знаю, откуда я знал, что и где нужно добавить.
Лицо персонажа было обращено к зрителю – нечистый широко улыбался, голову и грудь покрывала роскошная грива, из которой выбивались небольшие аккуратные рожки.
Одежды не было, а там, где нужно присутствовали половые органы - в этом не было ничего вызывающе-неприличного, все смотрелось вполне естественно.
Когда я дошел до глаз, то заменил черную пасту на красную – эффект получился невероятным. Было полнейшее ощущение, что черт смотрит на тебя в упор.
Можете мне не верить, но он был абсолютно живым – ни до, ни после я не видел ничего подобного у других авторов. Даже на картинах известных мастеров.
Когда рисунок был закончен, в моей душе возникло какое-то непонятное чувство того что все это не просто так. И уже очень скоро мои подозрения подтвердились.
Ночью я проснулся от того, что в комнате раздался какой-то странный звук – хлопок, словно пробка вылетела из бутылки. Приподнявшись, я понял, что это просто тетрадка упала со стола на пол, где и валялась раскрытой.
Можно было бы оставить ее там до утр а, но я встал и поднял тетрадь с пола. Она раскрылась именно на той самой странице, где был мой рисунок. В общем, в этом не было ничего необычного, во время процесса я хорошо разгладил листы.
Но вот только в темноте мне показалось, что рисунок теперь выглядит как-то иначе: выражение лица персонажа несколько изменилось, оно теперь не было таким добродушным.
А красные глаза – казалось, что они слегка светятся в темноте. Впрочем, чего только не покажется спросонья, да и думать об этом мне было лень, потому я просто захлопнул тетрадь, положил ее на место и вернулся в кровать досматривать сон.
Утром я не удержался от того чтобы еще раз не полюбоваться рисунком. Открыл его и с гордостью уставился на свое творение. Действительно, сейчас рисунок выглядел немного по-другому, а персонаж показался мне еще более реальным, особенно – глаза.
Их красный цвет проникал в самую глубину моей души и прожигал ее. Но этого мне показалось мало. Нет предела совершенству, и я решил подчеркнуть зрачки черта флуоресцентной краской.
Именно этот конспект я взял на экзамен по математике. Честно говоря, я не слишком был уверен в своих знаниях, а потому надеялся, что сумею как-нибудь списать. Тем более что наша аудитория была старой, с поднимающимися амфитеатром рядами сидений.
Главное было не засыпаться, получить хотя бы трояк. Устроившись подальше от преподавательницы, я незаметно, как мне казалось, достал конспект и «начал готовиться к ответу на билет.
Но что-то видимо вызвало ее подозрение, она потихоньку встала и направилась ко мне, чего я, увлеченный списыванием, не заметил. Тетка была видно бывалая, потому она легко сдвинула в сторону исписанные листы бумаги, которыми я прикрывал тетрадку. Холод пробежал вдоль моего позвоночника.
Но преподавательница почему-то не спешила выносить приговор, она просто молча стояла около меня. Я поднял на нее глаза и увидел, что она не отрываясь смотрит на мой рисунок, взгляд же при этом у нее совершенно оловянный.
Каким образом тетрадка оказалась открыта опять на этой странице? Ведь нужные мне формулы находились совсем в другом месте. Но больше всего меня поразило то, что преподаватель, как мне показалось, смотрит прямо в глаза моему черту.
И это ее словно загипнотизировало. Я перевел взгляд на тетрадь и замер. Мне показалось, что изображение стало рельефным, оно приобрело объем, казалось, еще немного – и черт сорвется с бумажного листа.
Осторожно, я дотронулся до руки преподавательницы. Это привело ее в чувство, она тряхнула головой и направилась на свое место к столу.
Когда я через четверть часа пошел отвечать, она молча просмотрела написанное, кивнула головой и, не задавая дополнительных вопросов, которых я страшно боялся, вывела в моей зачетке четверку.
Испытывая невероятное облегчение, я вышел из аудитории, к томящимся в коридоре студентам. Там же ожидал своей очереди и мой сокурсник, который немного опоздал.
Приехал он в столицу из одной из южных республик, потому ему было особенно трудно. Русский язык он, конечно, знал, но в пределах разговорного, лекции же по высшей математике часто не понимал совсем.
Но парень он был хороший, а потому я дал ему свой конспект, хотя и без особой охоты. Дожидаться пока он сдаст экзамен не стал, сел на ближайшую электричку и уехал домой.
Уже через неделю, когда вернулся в институт, узнал, что парень этот экзамен не сдал и был отчислен. Мой конспект пропал вместе с ним. Ну и ладно, пропал и пропал, экзамен-то я сдал уже.
В общем, примерно через месяц решил я поехать отдохнуть – воспользоваться хорошей погодой и свободным временем. Приехал в аэропорт загодя, зашел в кафе.
И вдруг вижу знакомое лицо – тот самый сокурсник, которому я конспект отдал. Поздоровались, похлопали друг друга по плечам, взяли пару бутылок пива – отметить встречу, что да как…
Спрашиваю про конспект, конечно. Парень отвечает, что сразу после экзамена отдал тетрадку кому-то из наших однокурсников. Вот только не помнит кому.
И хотя что-то в его тоне или выражении лица меня насторожило, но я не стал об этом задумываться – небольшая потеря, в конце концов. Посидели еще немного, тут посадку на мой рейс объявили, ну мы и разошлись-разлетелись.
Уже после окончания института я еще раз повстречался с ним – даже не ожидал, если честно. Мой бывший однокурсник основал собственный бизнес и весьма успешный, был хорошо одет, ездил на дорогой машине, на пальцах – золотые перстни, все, как положено.
Я мог только искренне за него порадоваться, что повезло человеку. Пообщались, правда на мои вопросы он отвечал как-то уклончиво, не вдаваясь в подробности. А еще через пару лет я случайно узнал, что его застрелили.
То ли конкуренты, то ли просто разборки между своими – кто ж его знает. Вот только мне почему-то кажется, что тетрадку с рисунком моим он тогда оставил при себе.
Наверняка обратил внимание ведь. И есть у меня сильные подозрения, что именно мой рисунок сыграл свою роль в таком его успешном подъеме по социальной лестнице. Ну и в трагической смерти, конечно.
©