Популярное суеверие наделило кошку девятью жизнями, помимо которых у нее есть сотни разных обличий и сотни же разных имен. Но не следует забывать, что большинство суеверий — это духовная истина, низвергнутая со своего пьедестала, бессознательные воспоминания об эзотерической мудрости.
Почему число «девять» ассоциируется с кошкой?
Может показаться, что эта связь, как и множество других представлений о кошке, восходит к тайному знанию древних египтян. Число «девять» всегда считалось священным, поскольку это трижды три, трижды воспроизведенная троица, а в древнем мире, безусловно, были свои троицы. В Гелиополе было девять богов: Атум, Шу, Тефнут, Геб, Нут, Осирис, Исида, Сет и Нефтида, каждый из которых был тем или иным образом связан с кошкой. Возможно, именно эта эннеада богов и богинь навела раннехристианских авторов на мысль о девяти чинах ангельских. Каждый чин ассоциировался с той или иной планетой или созвездием: Ангелы — с Луной, Власти — с Солнцем, Престолы — с Сатурном (где заканчивается само время), и далее — вечное царство Серафимов и Херувимов, правящих звездами и зодиаком в целом.
Амулеты со священной кошкой и некоторые статуэтки кошек, сохранившиеся до наших дней, иллюстрируют эту нумерологию тройки и девятки. Покрытый синей глазурью амулет, изображающий кошку с котятами и датируемый приблизительно 600 годом до н.э. хранится ныне в Британском музее; лапы кошки простерты над шестью котятами в жесте защиты, и еще двое на лапах сидят. Вместе с матерью перед нами девять кошек.
Систр - кошачий инструмент
Систр, под аккомпанемент которого проводились древние ритуалы и который держит в руках богиня Бает, тоже имеет отношение и к кошкам, и к числу «девять». Систр бывает разной формы, но чаще всего у него на верхней дуге есть кошачья голова (иногда — с человеческим лицом). Во внутреннем пространстве у систра четыре стержня, символизирующие четыре стихии; говорят, их колебание представляет движение стихий в материальном мире, благодаря которому созидаются и разрушаются все формы. По сторонам инструмента располагаются обычно маскароны богинь Исиды и Нефтиды, символизирующие соответственно жизнь и смерть. Таким образом, систр объединяет девять символических элементов: рукоять, за которую его трясут, чтобы произвести звук; замкнутую часть (воспроизводящую иероглиф «ру»); четыре стержня; головы двух богинь и кошачью голову. Впоследствии систр перекочевал и в римские мистерии: в Портичи обнаружена фреска со жрецом Исиды и коленопреклоненной женщиной, потрясающей этим музыкальным инструментом. Олдфилд Хауи указывает, что подобным инструментом пользуются певицы в Японии. Не так давно гейши Токио собрали средства на поминальную службу по душам кошек, жизни которых были использованы ради изготовления этих инструментов.
Отношение к кошкам со стороны Средневековой Церкви
Средневековая Церковь испортила репутацию кошки. Древняя мистериальная мудрость, которую Церковь не сумела в полной мере понять, лишилась покрова тайны, а боги превратились в демонов. Кошка, изначально бывшая одним из самых священных животных, пострадала больше всех. О ней ни словом не упоминалось в Библии, и, поскольку священное писание не защищало это животное, оно оказалось легкой добычей для духовенства, искавшего себе козла отпущения. Гностический текст, известный как Pistis Sophia, возраст которой, вероятно, не уступает возрасту Евангелий, описывает великую кошку в местах наказаний грешников:
И сказал Иисус Деве Марии: тьма внешняя есть змей великий, хвост которого — во рту его, и объемлет он весь мир; есть в нем много мест наказаний, и двенадцать чертогов, где творятся жестокие кары. <...> правитель второго чертога имеет лицом истинным лик кошки, и зовут его в месте его Харахар. <...> А в чертоге одиннадцатом множество правителей, и семь голов, и каждая из них имеет лицом истинным лик кошки; и величайшего из них, который над ними, зовут в месте его Рохар...
Этот текст (несмотря на всю его мудрость и христианство) был в конце концов объявлен еретическим, возможно, именно такая «запрещенная литература» дала Церкви возможность представить общественности кошку в демоническом обличье? За века кошка превратилась в самого дьявола, а потом — в ведьмовского фамильяра. Как же далеко ушла от изначальной богини толстая кошка с хоров Малвернского монастыря, повешенная тремя мышами!
Но, несмотря на все церковные ухищрения, девять богов и богинь все же сохранились в нашем бессознательном под видом веры в то, что кошка является счастливой обладательницей девяти жизней. По мере ослабления церковного давления кошка начала постепенно выкарабкиваться из тьмы к святости. К концу XVIII века, когда астроном Лаланд реорганизовал звезды в созвездия, он уже был достаточно внутренне свободен, чтобы дать одному из них имя кошки. Он непреднамеренно вернул этому созданию по праву принадлежащий ему ранг небесной богини. И не потому ли созвездие кошки не прижилось на звездных картах, что мир еще не готов признать истину, так долго пребывавшую под гнетом средневековых суеверий и заключающуюся в том, что кошка — создание богов и символ света и жизни, а не тьмы и смерти?
Кошка о девяти хвостах
В наше время ее лишили большей части древнего символизма и повсеместно свели к чисто декоративной роли героини поздравительных открыток для всех случаев, когда нужно подчеркнуть хитрость, лукавство, чувственность и мягкость или же неподражаемую отчужденность, аристократичность и стиль. Фольклорная черная кошка ассоциируется с пожеланием «доброй удачи», создает настроение или несет подсознательное послание более или менее поверхностной природы.
Одно из немногочисленных исключений из этой общей тенденции — кошачий символизм Таро Кайкендалл и некоторые рисунки Пикассо, Пауля Клее и других менее известных, но не менее преданных своему делу художников, таких как Фэй Померане, которая исследовала образность Лилит и связала (причем без малейшего насилия над древними мифологическими системами) кошачью природу с демонической супругой первого человека на земле.
Ее богиня-кошка с девятью хвостами (не та ли это девятихвостая «кошка», что бичует ныне Адамово потомство?) есть воплощение популярной легенды о кошке с девятью жизнями и одновременно отсылка к темной стороне человеческой натуры, породившей, согласно Талмуду, род демонов. Эта кошачья Лилит прекрасно понимает, что грехопадение продолжается посейчас, и чем дальше, тем быстрее, и, в отличие от спящей кошки Дюрера, уже давно поймала свою мышь (человека) за хвост. И не является ли рыба, зажатая в другой ее лапе, символом искупительной жертвы Христа — света, который единственно может сокрушить тьму внутреннюю?
©