Давным-давно родители отправили меня отдыхать в пионерский лагерь. И там меня угораздило влюбиться в нашу старшую вожатую. До такой степени, что я стеснялся появляться перед ней со своей бритой головой и худыми бледными торчащими из контрастно черных шорт ногами. Поэтому однажды я сбежал сразу после обеда – решил просто побродить по лесу и подумать о том, как несправедлива судьба. И о том, что мне никогда не добиться ответного чувства с ее стороны.
А поскольку окрестности были мне незнакомы, не было ничего удивительного в том, что я почти сразу заблудился. И чтобы понять, в какой стороне находится лагерь, решил взобраться на дерево – рядом стояла высокая сосна. Это решение было роковой ошибкой, которая привела к тому, что я потерял руку.
А дело было так. Первые три метра шершавого ствола я одолел без всяких происшествий, хотя ладони и начало саднить от мелких ссадин. Поднявшись еще выше и удобнее устроившись на ветке, я зачем-то взглянул вниз – и тут мой желудок свело от липкого страха.
Невольно я прижался к стволу всем телом, вцепился в него руками, обхватил ногами и прильнул щекой. Раскидистая крона шумела над моей головой и полностью закрывала небо.
Земля виднелась где-то далеко-далеко внизу и выглядела очень неласково: даже отсюда было видно бугристые жилистые корни, а между ними каменные участки, только кое-где перемежавшиеся с желтой пожухлой травой. В общем, я хорошо понимал, что если сорвусь отсюда, то не соберу костей.
Внезапно мне стало себя отчаянно жалко. Я понимал, что я не могу спуститься с дерева самостоятельно, придется звать кого-то на помощь, и надо мной – некрасивым влюбленным головастиком будет смеяться весь лагерь. И конечно, она – тоже.
Нет, уж лучше оставаться на дереве, замерзнуть тут насмерть и упасть с него. От таких мыслей я разрыдался и плакал довольно долго, возможно минут 20. А затем, как это обычно бывает, слезы высохли, я собрался с духом и решил спуститься с дерева самостоятельно.
И в этот момент я внезапно осознал, что моя правая ладонь намертво прилипла к сосне и отделяться от нее не собирается. Я сделал отчаянную попытку, но это лишь закончилось такой дикой болью в руке, как будто я хотел оторвать от себя частицу собственного тела.
Сосна не желала меня отпускать. Я продолжал дергать и выкручивать руку, пытался заглянуть на противоположную сторону ствола, чтобы понять, что именно ее держит, но все мои попытки закончились только тем, что верхняя часть моей руки распухла и налилась сине-багровым цветом. Рука отчаянно болела, я полностью потерял способность двигать ею.
Дальше было еще хуже. Каким бы местом своего тела я ни прислонялся к дереву, оно немедленно прилипало, и для того чтобы отодрать щеку или ногу от ствола мне приходилось жертвовать кусочками собственной кожи так, словно их срезали бритвой.
Ствол дерева и я сам покрылись каплями моей крови. Единственным спасением была одежда – футболка, тапочки и столь ненавидимые мною черные шорты, которые даже не прикрывали колени.
Ладонь, намертво приросшая к дереву, стала источником жгучей боли, которая все продолжала усиливаться, мне казалось, что кто-то методично лупит по ней молотком, ломая мне кости и суставы.
Мне уже было наплевать, что меня кто-то услышит или увидит, я кричал, плакал, звал на помощь и пытался вырваться. Но, в конце концов, я выдохся. Устал, и мне стало все равно, что будет со мной дальше.
Спустился вечер и воздух заметно похолодал. Я просто сидел на дереве и ждал, когда я умру, и все это закончится. Правая рука стала абсолютно чужой, она распухла от ладони до плеча и налилась свинцовой тяжестью.
Но это было даже хорошо, я почти перестал чувствовать боль. Точнее, она все еще болела, но так, словно это не имело ко мне никакого отношения, словно это была не моя рука, а чья-то чужая.
Я действительно начал засыпать и только сквозь сон слышал, как многочисленные голоса выкрикивают мое имя. А потом дерево начало падать – и я вместе с ним.
Впрочем, этого я уже не помню, так как потерял сознание. Очнулся уже в больнице от резкого запаха нашатыря. Как выяснилось, сосну спилили, и при падении я сломал несколько ребер, ключицу и ногу.
А вот с рукой было совсем плохо – когда меня пытались отделить от дерева, оказалось, что она вросла в ствол сосны, то место, где должна была быть моя ладонь, превратилось в бугристый деревянный нарост.
В общем, руку пришлось ампутировать вплоть до предплечья. Конечно, взрослые пытались это объяснить естественными причинами, мол, ладонь угодила в щель на стволе, а длительное сдавливание довершило остальное – сосуды омертвели и началась гангрена.
Во всяком случае, именно так это было преподнесено моим родителям, когда они приехали ко мне в больницу. Могу также сказать, что жить без руки вполне возможно, и я благополучно дожил до 50 лет.
Вот только объяснение, почему я ее потерял, совсем меня не устраивает.
Так уж получилось, что уже в своей взрослой жизни я навестил бывшего начальника своего лагеря. Уже более, чем пожилой человек, он сказал мне, что не может себе простить, что согласно инструкции должен был воспользоваться тогда бензопилой для того чтобы свалить сосну и рисковал моей жизнью.
А еще он показал мне пару фотографий, которые бережно хранит в своем архиве, но почти никому не показывает. На них было хорошо видно дерево, рядом с которым стоит какой-то зверь. Впрочем, стоит – это неправильно сказано, спина зверя полностью вросла в дерево, так, что даже трудно разобрать, кто перед вами.
На другой фотографии дерево уже спилили, но на срезе совсем не просматриваются готовые кольца, как это обычно бывает, вместо них поверхность спила полностью покрыта какими-то хаотично разбросанными темными пятнами.
Как мне сказал этот пожилой человек, в своей жизни он видел несколько таких деревьев. Включая и то самое – из истории со мной.
А теперь – резюме. Когда вы пойдете в следующий раз в лес, помните о том, что на вашем пути тоже может попасться такое дерево.
По его внешнему виду вы никак не определите, что именно к нему нельзя прислоняться или притрагиваться голой кожей более чем на одну минуту. Никто не знает, сколько из бесследно пропавших людей могли просто устав, прислониться к подобному дереву. Или, что еще хуже – заснуть около него.
©