Мы говорили о важной роли толкователей снов в древности. Фрейд и Юнг также подчеркивали, что их метод понимания сновидений требует от аналитика серьезной подготовки. В дальнейшем эта позиция не изменилась — только аналитик вооружен знаниями, которые позволяют понять смысл сновидения. Более поздние теоретики тем не менее утверждали, что людям не требуются услуги специальных аналитиков, потому что сновидения говорят сами за себя. Аналитик выполняет лишь роль помощника, который расширяет наше понимание символов сна. Возможно, краткий обзор техники двух современных интерпретаторов поможет составить представление о современной онейрологии.
Интерпретация снов по Фредерику Перлзу
Фредерик Перлз, ученик фрейдистской школы, первым применил метод гештальт–терапии. Он полагал, что сны лучше интерпретировать в группе, а не на психотерапевтической сессии с аналитиком. Гештальт — немецкое слово, которое можно перевести как «целое» или «форма», а целью гештальт–сессии является раскрытие «формы» сновидения как «целого». В этой теории не существует стандартных методов.
Перлз считал, что сны представляют незаконченную эмоциональную ситуацию или «эмоциональные дыры» в истории жизни человека и что содержание сновидений восходит к личному опыту, а не к инстинктивным или коллективным влечениям. Он также утверждал, что все персонажи и образы сновидений – это проекции нашего «Я» и того, как мы проживаем нашу жизнь. Он хотел, чтобы человек еще раз пережил некоторые эпизоды своего сна.
Например, если женщине приснилось лоскутное одеяло, она может описать себя как лоскутное одеяло: теплое, разноцветное, мягкое или тяжелое. Затем ее просят разделить сон на эпизоды и изобразить каждую его часть, а затем начать диалог с разными элементами сна. Это называется ролевой игрой и проделывается с помощью двух стульев. Женщина садится на один из стульев и представляет, что на другом стуле сидит тот, кто вместе с ней участвует в незаконченной ситуации. Необязательно представлять, что на стуле сидит другой человек. Пустой стул может быть любым элементом сна, например, эмоцией, абстракцией или даже частью ее собственной личности. Она выражает свои чувства по отношению к «другому», сидящему на пустом стуле, после чего ее спрашивают: если бы вы были «другим», что бы вы ответили самой себе? Она пересаживается со стула на стул и общается с каждым элементом своего сна.
Техника должна, с одной стороны, помочь женщине понять свои желания, необходимости и возможности и, таким образом, разрешить противоречия. С другой стороны, она понимает, какие отговорки или мнимые предлоги мешают ей преодолеть себя. Человек должен это пережить, чтобы принять ответственность за свои действия и взаимоотношения с другими людьми. Женщина может представить, что накидывает свое одеяло на плечи одного из членов группы, и таким образом понять, что другой человек ощущает его тепло как «обволакивающее» и потому подавляющее. В результате содержание сна не ощущается как относящееся к прошлому. Когда человек переживает его снова, сон становится реальным опытом, который может привести к настоящим открытиям.
Трактовка снов по Ульману
Монтегю Ульман развивал абсолютно иной подход. В гештальт–традиции люди в основном сами изучают свои сны, а ведущий сессию иногда вмешивается и просит пояснить происходящее. Группа участвует в сессии только опосредованно. А метод Ульмана нацелен на то, чтобы создать мягкое, дружеское окружение, где люди могли бы обсуждать свои сны. Демократичная обстановка не кажется пугающей, и каждый член группы делится собственными ассоциациями в связи с рассказанным сновидением. Обычно человек выбирает, о каком сновидении он хочет рассказать, а группа «может задавать вопросы, чтобы объяснить сон и понять его как можно более полно и ясно. Любой персонаж в сновидении быстро распознается».
Члены группы могут комментировать сон как свой собственный, но каждое утверждение обязательно должно начинаться словами «Если бы это был мой сон...». Они пытаются рассказать о чувствах, которые вызвало у них сновидение. Таким образом, они могут прийти к метафорическому содержанию сна. Ульман описывает следующую стадию как «возвращение сна спящему». Группа описала свои реакции и чувства в связи с каким–то элементом сна. Они попытались установить метафору сна. Теперь, если есть желание, человек рассказывает, насколько глубоко он понял сновидение. Никто не должен вмешиваться или пытаться повлиять на него. Как и в гельштат–терапии, Ульман подчеркивает необходимость безопасности и новизны. Безопасность нужна, потому что человек «открывает самую личную и уязвимую сторону самого себя». Человек должен быть уверен, что всегда сможет сохранить контроль над ситуацией и что его доверие не будет разрушено, а конфиденциальность будет соблюдена. Когда группа комментирует сон, предлагая собственные суждения, это может помочь человеку увидеть истинный смысл сновидения.
Современные терапевты, например Монтегю Ульман, заявляют, что сны принадлежат самому спящему, и аналитик не имеет права их контролировать. Позиция самого спящего — решающий фактор в понимании смысла сновидения. Как мы уже видели, даже специалисту требуется нечто большее, чем просто образы, чтобы проникнуть в тайну сна. Обычно аналитик просит привести ассоциации, связанные с образами, и без такого решающего дополнения истинное содержание сна остается недоступным. Если даже специалисту нужны дополнительные сведения, чтобы раскрыть смысл образов, значит, человек, который хоть немного знаком с языком сновидений, может сам понять свои сны.
Метафорический способ трактовки снов
Мы много говорили о символах в сновидении, но в чем разница между символом и метафорой? Часто границы между ними размыты, вплоть до полного совпадения этих понятий. Мы намеренно установили разницу между символами и метафорами в надежде, что это поможет нам определить два аспекта сновидения, которые в корне отличаются друг от друга. Большинство сновидений имеют сюжет — замысел. Он, как в пьесе, разворачивается по мере того, как развивается сон. Но персонажи, участвующие в театральной постановке, и тематическое содержание пьесы — это не одно и то же. Так и сон может иметь много символов (персонажей спектакля), но вместе эти символы складываются в конкретную тему — метафорическое послание, — которое отличается от символов. Так что сон говорит на языке символов, но его смысл заключен в метафоре.
Мы используем метафоры, потому что обладаем способностью видеть сходство неродственных явлений. Свирепого человека называют тигром, а закат означает преклонный возраст. Виртуозно используя визуальные метафоры, сны отражают эмоциональные проблемы, с которыми каждый из нас неизбежно сталкивается. Человек, который видит во сне, что его машина летит в пропасть, испытывает настолько мощное ощущение неконтролируемой опасности, что обычный язык просто не в состоянии его описать. В реальной жизни, когда нам нужно выразить абстрактные понятия, мы обращаемся к искусству, музыке или поэзии, потому что только так мы можем передать невыразимые чувства.
Метафорический способ описания лучше всего отражает степень эмоций, которые мы переживаем в сновидении. Сон женщины о мертворожденном ребенке гораздо сильнее, чем слова, говорит о ее чувстве разочарования и о рухнувших надеждах. Поэтому мы читаем в малоизвестном эссе Эрнеста Феноллозы, опубликованном Эзрой Паундом: «Метафора... это сущность поэзии, не было бы никакой возможности перейти от мелких истин очевидного к глубокой истине незримого».
Мы всегда используем метафоры, когда разговариваем друг с другом. Тогда почему нас так удивляет, что сны тоже пользуются метафорами, и почему мы считаем язык сновидений абсурдным? Когда Бальзак сравнивает людей, неуклюже занимающихся любовью, с гориллами, играющими на скрипке, мы называем это сильной метафорой. Но когда во сне мы видим, как горилла играет на скрипке, мы считаем, что это абсурд, а не метафора.
Во сне «метафора – это привлекающий внимание, сильный прием». В основном именно захватывающие эпизоды сновидений мы квалифицируем как абсурдные. В каждом сне вы найдете по крайней мере один элемент, который привлечет ваше внимание. Это может быть очевидное несовпадение, сильная эмоция или элемент, который повторяется во сне снова и снова. Такой элемент будет настойчиво притягивать ваше внимание.
Очень важно учитывать, какие ассоциации вызывают у человека образы его сна. Мы не можем надеяться, что словари подскажут нам точные значения, поскольку метафора зависит от способности человека видеть связь между несвязанными вещами. Лучшее, что можно сделать, когда нет ассоциаций, это сосредоточиться на чувствах, которые вызывают образы сна, и связать их с реальной жизнью. Когда метафора определена, смысл сна тут же становится прозрачным. Тема сновидения может выражаться одной метафорой, это могут быть и несколько метафор. Если метафора не одна, желательно определить главную или ведущую метафору. Остальные по отношению к ней будут второстепенными. Секрет понимания сна, таким образом, в том, чтобы обозначить ведущую метафору и затем интерпретировать все остальные образы вокруг нее.
«Самый эффективный способ — это начать с разбивки сна на отдельные сцены, рассмотреть каждую сцену как единое целое, а затем работать с отдельными элементами в этой сцене». Даже если последовательные сцены окажутся не связанными друг с другом, обязательно найдется нить, которая свяжет все сцены в единую метафорическую тему.
Трактовки снов по Юнгу
Явления, подобные этому сну, как и архетипы, пробивают себе дорогу через бессознательное, чтобы мы смогли почувствовать их силу в рутине повседневности. Такие сны отличает сильное чувство, ощущение смысла, который противится любой формулировке. Поэтому неудивительно, что Юнг избрал не расшифровку, анализ или свободные ассоциации, а расширение как естественный путь к полному пониманию таких снов. Свободные ассоциации обычно перерастают в личные воспоминания, а архетипические сны, как правило, более безличны, более универсальны, и потому предпочтительнее не отходить далеко от сновидения, постоянно восстанавливая связь с его деталями. Это всегда делает более ярким изначальное смысловое значение сновидения.
Возможно, в этом и заключается настоящая сила архетипа — он обладает множеством уровней смысла. Чем глубже мы погружаемся, тем шире значение метафоры. Если мы ограничим работу архетипа областью внешней деятельности, то обнаружим только половое влечение. Однако если мы готовы проникнуть дальше, перед нами откроются сокровища смысла, которые придают нашим снам их истинное величие. Как говорит Джозеф Кэмпбэлл: «По–видимому, в изначальных образах есть нечто, настолько необходимое для психики, что если они не приходят извне, из мифов и ритуалов, то они обязательно появятся вновь, из сновидений, изнутри — чтобы наша энергия не оставалась запертой в банальной, давно устаревшей детской, скрытой на дне моря».
Как самостоятельно интерпретировать сон?
Прежде чем мы сможем интерпретировать наши сны, важно запомнить их. Лучший способ начать запоминать сны — это сказать себе, прежде чем заснуть: «Сегодня я запомню свой сон». Даже небольшой интерес к предмету вызывает реакцию спящего сознания. Если вы интересуетесь своими снами, заведите специальный блокнот, чтобы записывать сны. Держите его вместе с ручкой на столике у кровати. Прежде чем отправиться спать, напишите на чистом листе дату. Если вы вдруг проснетесь посреди ночи, запишите все, что пришло к вам — даже если это просто настроение или какой–то образ. Если вы сразу не запишете сон, он может исчезнуть к утру.
После пробуждения потренируйтесь не открывать глаза немедленно, а удерживать чувства или образы сновидения, которые вы сможете вспомнить. Чтобы сосредоточиться, лежите спокойно, не двигайтесь, не меняйте положения и не включайте свет. Просто побудьте со своим сном, сосредоточьтесь, даже если вы помните только маленький фрагмент. Попробуйте оживить настроение образов сна. Если даже после нескольких дней попыток вы не можете запомнить сон, не беспокойтесь. Наоборот, нацельтесь на то, чтобы собраться с мыслями и понять, о чем вы думали в момент пробуждения. Когда вы это вспомните, попытайтесь осознать, почему вы думали именно об этом. Эти действия могут привести вас к воспоминанию о сновидении, а потом, как рыбак, вы будете сматывать леску, и она потянет за собой другие сегменты сновидения.
Важно вспомнить сон сразу, как можно ближе к тому моменту, когда вы его увидели, в противном случае вы упустите детали или забудете большую часть из того, что вам снилось. После того как вы запишете сон, вспомните свои чувства. Что было главной эмоцией? Запишите ниже ассоциации, которые вызывают у вас образы сновидения — люди, ситуации или предметы во сне. В связи с этими ассоциациями спросите себя: какую символическую историю рассказывает сон и с чем ее можно соотнести в моей жизненной ситуации?
Если вам трудно интерпретировать ваши сны, не огорчайтесь. Продолжайте вести дневник сновидений. Спустя месяц перечитайте свои сны. Возможно, вы увидите, что большинство их сконцентрировано вокруг одной темы. Эта связующая нить поможет вам разгадать сны, которые вы не могли понять раньше. Похоже, что интеллект сновидения представляет одну и ту же тему в разных ракурсах, пытаясь помочь нам рассмотреть ситуацию под разными углами. Он говорит нам: «Посмотри на это вот так». Если у нас не получается, тогда он говорит: «Эй, а как насчет такой точки зрения? Понял?» Как только мы улавливаем основной смысл, он начинает выстраивать наше понимание, давая нам повод для новых открытий и снабжая новой информацией. Этот интеллект сновидения очень мягок с нами, особенно когда мы встречаем то, с чем трудно справиться. Он как бы говорит: по–моему, пока хватит. Мы вернемся к этому чуть позже. Поговорим о чем–нибудь еще. И тогда начинается новая серия сновидений.
Многие сны отображают и пересказывают наши повседневные дела. Поэтому необходимо определить наиболее важные события, которые могли стать причиной сна. Попытайтесь вспомнить, о чем вы думали, прежде чем отправиться спать. Это может быть важным ключом к контексту сна. Если вы не можете вспомнить ни одного образа сновидения, тогда обдумайте еще раз детально, что вы делали в тот день перед тем, как увидели сон. Пока мы не выстроим мост между образами сна и контекстом нашей реальной жизни, мы не сможем полностью постичь, что наши сны пытаются сказать нам.
