Для многих людей сны — это бессмысленные галлюцинации, обретающие силу, когда рациональный ум обезоружен. Некоторые даже отрицают то, что мы постоянно видим сны. Случайное сновидение для них не более чем результат телесной деятельности, скажем, несварения желудка. Другие настойчиво утверждают, что сны просто воспроизводят события предыдущего дня, и это все, что можно в них отыскать. Их оппоненты — те, кто приписывают сновидению смысл, — хоть и соглашаются, что в основе сна лежат дневные впечатления, тем не менее замечают, что в течение дня происходит множество событий.
Однако сновидение не отображает их целиком, отдавая предпочтение лишь некоторым из них. Почему так происходит? Насколько важен этот выбор для спящего? Может быть, в самом сновидении следует искать ключ к разгадке, некий скрытый смысл? Защитники смысла указывают еще на одну грань сновидения: оно не воспроизводит избранное событие с фактической точностью, но добавляет к нему или вычитает из него нечто. Эта поправка, утверждают они, свидетельствует о том, что сновидение — это символическое указание, и сны несут в себе нечто большее, чем представляется на первый взгляд.
Первые толкования снов
Люди пытались разгадать загадку сновидений с тех пор, как впервые записали их на глиняных табличках пять тысяч лет назад. Примечательно, что все известные культуры отводили особое место снам и их толкованиям. Завороженные полными символизма событиями и образами, люди стремились пробить неприступную стену и постичь смысл хаотичных снов.
Так родились сонмы теорий о том, как следует толковать сновидение. Одни видят в нем соматический сигнал тревоги, предупреждающий спящего о расстройстве одного из органов тела. Другие видят предсказание, предостерегающее о чем–то или предвещающее скорое событие.
В современном представлении сновидение является отражением субъективной реальности спящего, его чувств, переживаний и внутренних конфликтов. Но большинство религий расценивает сновидение почти как встречу с сакральным. Здесь следует пояснить, что ни рационалисты (те, кто отрицает смысл снов), ни герменевтики (те, кто приписывает им смысл) не могут похвастаться конкретными доказательствами. Человек, который не придает значения снам, точно так же исходит из предпосылок, основанных на субъективном убеждении, как и тот, кто истово верит, что сны полны смысла.
Что важно для толкования снов?
Как бы то ни было, полемика о сновидении не является строго поляризованной между двумя крайностями — рационализмом и герменевтикой. Герменевтики тоже не могут прийти к согласию. Концепция одного теоретика сновидений вступает в конфликт с концепцией другого. Чтобы отдать должное сложной и довольно обширной дискуссии, рассмотрим два наиболее важных аспекта сновидения, связанных с множеством их типов и значений.
Мы привыкли воспринимать спящее сознание одномерно. Рационалист полагает, что сны — это ничто. Фрейдисты трактуют каждый сон как осуществление подсознательных желаний. Юнгианцы расшифровывают большинство снов в основном как своего рода компенсацию по отношению к состоянию бодрствования. Прочие ищут в снах вещий смысл. Большинство теоретиков в поисках сути объявляют сновидение не более чем фактом чувственного восприятия. Как будто это единственное, что заложено в сновидении. Такой подход исключает природное многообразие явлений спящего сознания. Именно поэтому наша цель — показать множество различных типов сновидений.
Какие бывают сны?
Как правило, сон состоит из «обычных» или «коротких» сновидений. Такие сны относительно кратки, а бытовые эпизоды в них обрастают причудливыми элементами. Совершенно ясно, что они представляют собой комбинацию воспоминаний, недавних или принадлежащих далекому прошлому. Бывают и полнометражные театрализованные постановки со сложным и запутанным сценарием. Особый случай — кошмары, являющие страшные образы и угрожающие формы. Но сны не ограничиваются сферой психологии.
Существует медицинский, или соматический, сон, который сообщает спящему человеку о состоянии его тела. В сновидениях, разрешающих проблемы, приходят неожиданные ответы и творческие решения. Такие сны мы можем приписать только творческому воображению. Вершина творчества — пророческо–телепатические сновидения. Это сны, рожденные интуицией, которые снились всем и во все времена. Возможно, еще больше интуиции (или творческого воображения) несут в себе «чудесные» или «великие» сновидения, которые надолго остаются в сознании людей, стремящихся постичь их смысл. Они — точка соприкосновения с сакральным, проявление трансцедентального, космического в человеке. Отдельно от всех типов стоит «ясное» сновидение, в котором спящий осознает, что спит.
Важно отметить, что сновидение может представлять собой комбинацию двух или более типов. Например, в кошмарном сне спящий может обрести ясность, если поймет, что это только сон. Пророческое сновидение может следовать сюжету, очевидно составленному из недавних или детских воспоминаний. Мистическое существо может найти решение программистской задачи, которую вы отложили до утра, чтобы заняться ею на свежую голову.
Различия в интерпретации снов
Другой аспект — разные пути к пониманию одного и того же сна. На первый взгляд, это лишь подтверждает сказанное выше: если существует много типов сновидений, то, естественно, должно существовать и множество их толкований. Но, говоря о многообразии типов, мы имеем в виду различные категории сновидений.
Второй аспект подразумевает множественность интерпретаций одного сна. Иными словами, есть много ключей, открывающих смысл сновидения. Даже если мы определили конкретный тип сновидения, скажем, психологический комментарий, все равно его можно интерпретировать по–разному. Каждая интерпретация будет указывать на различные грани личности человека. Очарование сновидений заключено в их способности раскрывать перед нами неявные стороны нашей жизни — нашего ума, тела, чувств, — а иногда подводить нас к порогу потустороннего. Например, сон, из которого можно извлечь сразу несколько ответов.
Ей за сорок. Она живет с мужем и его родственниками. Ее отношения с мужем можно назвать прохладными. Сейчас, когда ее дочь вышла замуж и удачно устроилась, по утрам она гуляет и занимается йогой, а по вечерам навещает престарелых родителей, которые живут по соседству. В то время, когда ей приснился этот сон, ее отец страдал от дисфункции простаты, и его положили в больницу. Она увидела сон:
Мой муж забирает моего отца из больницы. Папу выписали, и они вдвоем стоят возле больницы. Подъезжает старый черный фиат, и из него выходит покойный брат моего отца. Дядя выглядит заметно помолодевшим, как в лучшие времена. Он приглашает моего отца сесть на переднее сиденье, и они вместе уезжают. Я вижу, что сижу на заднем сиденье, и тут я понимаю, что дядя приехал, чтобы забрать с собой моего отца. Меня охватывает чувство непоправимой утраты. В отчаянии я пытаюсь позвонить мужу и сказать ему, что папа больше не вернется. Я вижу, как они въезжают в туннель.
На первый взгляд, этот сон доказывает, что сновидения воспроизводят события предыдущего дня. Ее отец попал в больницу, а после выписался. Именно это ей и приснилось, только в несколько приукрашенном виде. Но это еще и отражение беспокойства моей соседки о здоровье ее отца. Отпечаток того дня, когда она, оставшись без поддержки, чувствовала себя пойманной в ловушку и разрывалась между желанием помочь родителям и необходимостью исполнить свои обязательства перед семьей мужа. Сон отразил ее одиночество, уязвимость и беспомощность. Ее муж, хоть и появляется после того, как отец выходит из больницы, просто стоит и не делает никаких попыток отвезти его домой. Это должны сделать она и ее покойный дядя. Поскольку умершие не слишком хорошие помощники в таких делах, ответственность целиком ложится на нее. Сон прямо говорит о ее дурных предчувствиях. Сможет ли она быть опорой родителям в их последние годы?
С другой стороны, можно заключить, что этот тревожный сон представляет обратную сторону ее теперешних отношений с отцом и таким образом поддерживает образ ее собственного «Я» как зрелой личности. Возможно, она никогда не переставала относиться к отцу с детским благоговением. Кроме того, это сон о зависимости и поддержке, в котором присутствует образ больного отца и желание дочери помочь ему. Во сне дочь переносит чувство зависимости на отца и сосредотачивается на его слабом здоровье. Как следствие, отец предстает в виде зависимой фигуры. Теперь, когда их роли поменялись, забота ложится на ее плечи: она самая сильная, она главная. Единственный способ для нее сохранить превосходство в неравных отношениях с отцом — представить отца во сне пассивным и беспомощным.
Или это сон о ее неудовлетворенности в браке, а образ отца настолько запечатлелся в ее сознании, что влияет на ее отношения с мужем? То, что муж забирает отца из больницы, означает, что он только инструмент, с помощью которого обнаруживается ее фиксация на отце. Эта фиксация была скрытой в продолжение ее замужества и проявилась в образе покойного дяди, который пришел за отцом. Она видит только себя в семейной машине, а муж как бы забыт. К тому же, похоже, что в их браке ее место «на заднем сиденье», как и в случае с машиной. Она пытается убедить мужа по телефону, что отец больше никогда не вернется (не встанет между ними). Отец и дядя исчезают в подземелье — в туннеле. Это указывает на то, что ее эмоциональная фиксация на отце похоронена раз и навсегда. Таким образом, сон становится отражением «болезни», разъедающей ее брак изнутри, и корень зла таится в ее фиксации на отце.
Вот только три из многочисленных психологических интерпретаций, которые можно дать этому сну. Те, кто склоняется к психологическому прочтению сновидений, без сомнения, смогут привести множество теорий, подтверждающих подобные интерпретации. Каждая интерпретация исследует некий аспект личности спящего человека, обычно недоступный в состоянии бодрствования.
Но у этого сна может быть и совершенно иное толкование. Он может предвещать близкую смерть отца. Отец выйдет из больницы, но, возможно, вскоре умрет от непредвиденных осложнений. Посланец из мира мертвых — покойный дядя — явился, чтобы сопровождать его в этом переходе. Во сне мы видим, как он забирает с собой брата. Преданность отцу толкает и ее на заднее сиденье машины. Это продолжается всего несколько мгновений, а потом она может только со стороны, из своего мира, наблюдать, как машина удаляется от нее в иной мир (транспортный тоннель ведет на другую сторону). Потрясенная картиной смерти отца, она в отчаянии заявляет мужу по телефону: «Папа больше не вернется». Такая интерпретация, конечно, подводит нас к абсолютно иным измерениям по сравнению с психологической моделью трактовки сновидения. Сон становится угрожающим предсказанием.
Отличие между множеством сновидений и множественностью смыслов одного сновидения становится очевидным из этого сна. Три первые интерпретации отражают различные грани смысла психологического сна, а последняя относит этот сон к другому типу. Последняя интерпретация отражает еще одно явление спящего сознания – паранормальное восприятие. Возможно, следует особо подчеркнуть, что одно объяснение не исключает другое. Каждая из интерпретаций сна применима к жизненной ситуации. Сон может отражать постоянное беспокойство, видимую слабость в отношениях с отцом, их с мужем отчужденность, но может быть и предвестником реальных событий. Иными словами, точные психологические интерпретации не допускают паранормальных явлений в сновидении. На самом деле этот сон все–таки был отчасти отражением паранормального.
Как выбрать правильную интерпретацию сна?
Поддавшись рациональным сомнениям по поводу сновидений–посещений, мы слишком легко отказываемся от их ценности. То же самое происходит и с телепатическими, пророческими, исцеляющими снами и со снами, разрешающими проблемы. Как нам понять эти сны? Как соотнести их с реальностью, не связанной с рациональной (психологической) парадигмой? Как, оставаясь в рамках только одной системы понятий, применить научный аналитический опыт к познанию сновидения? Да и нужно ли это вообще? Возможно, только в силу нашей ограниченности мы полагаем, что некоторые явления физической реальности не поддаются объяснению. Если мы признаем, что существует феномен сновидения, значит, мы можем отыскать точные ответы на вопросы, которые бросают вызов нашим рациональным убеждениям. Поэтому спор о сновидении выходит за рамки одной области.
Мы спрашиваем себя: как нам разобраться в таком количестве интерпретаций? И вообще, как можно понять сны? Разве бесконечное количество толкований не свидетельствует, что сны вовсе лишены смысла?
Теоретики говорят, что сновидение сродни произведению искусства. Достоинство картины зависит от многочисленных суждений о ней. То же справедливо и для литературы. Интерпретации, даже противоречивые, не обесценивают содержание произведения, а делают его только богаче. Если мы готовы принять разные мнения о литературе и искусстве, то почему бы не относиться так же и к сновидению?
Смысл сновидения, может быть, и не поддается доказательствам, как научные постулаты, которые можно проверить на опыте, но это не лишает сны их значимости. Поначалу трудно принять, что простое явление нашей повседневной жизни на самом деле — тончайшая материя, сотканная из мириадов нитей, ведущих к ее пониманию.
Как интерпретируют сны современные психологи?
В наше время вырос интерес к сновидению, особенно теперь, когда за ним стоят научные изыскания. Появилось огромное количество теоретиков и исследователей, которые сосредоточились на различных подходах к пониманию сновидений: психологическом, психоаналитическом, феноменологическом, метафорическом и содержательном. Добавьте сюда еще когнитивистов и постмодернистов, которые рассматривают сон как свойство памяти и/или лингвистический объект.
Эта растущая и разнородная масса теорий и исследований, зародившихся еще в XIX веке, заметно повлияла на наше понимание сновидения как разностороннего опыта. В свою очередь, труды исследователей проложили дорогу на новый уровень. Возник вопрос: можно ли отнести сновидение к измененному состоянию сознания, отличному от бодрствования и сна? Работа со снами и сновидениями предоставляет непревзойденную возможность окинуть свежим взглядом все сферы спящего сознания.
«Сновидения и потустороннее» исследует различные пути сновидения и их возможности. Вы как будто очищаете луковицу, снимая слой за слоем. Каждый слой представляет сюжеты, открытия, новые грани и противоречия между различными подходами к сновидению.
Начав с того, что казалось обыденной стороной повседневного опыта, вскоре понимаем, что сновидения широко простирают крылья, обнимая все великолепие сущего. Сновидение — не только часть культурной традиции во многих обществах, разделенных временем и расстоянием. Сон требует от человека ответов на главные вопросы. Например, об эволюции (все ли живые существа спят?), о том, как устроен мозг (что вызывает сон?), о состоянии бодрствования и сна (разве смерть и сон не одно и то же?), о реальности и иллюзии (в реальный или воображаемый мир приводят нас сны?), и так до бесконечности. Действительно, сон — обширный предмет.
Пожалуй, самый простой вопрос, который можно задать, таков: как нам интерпретировать сны? Чем больше углубляемся в исследование, тем больше вопросов вставало. Эксперт применяет только один узконаправленный подход к сновидениям и их смыслу. Но именно многозначность — то, что для сна не существует единственно возможного толкования — придает узору сновидения особую красоту.
