Я отдаю себе полный отчет, что большинство из вас меня осудит. Но если честно, мне не страшно и не стыдно. Тот, кто близко не сталкивался с подобной проблемой, никогда не поймет. Я пишу, потому что надеюсь своим рассказом хотя бы кого-то уберечь от самой большой ошибки в жизни. Не повторяйте мой добрый поступок, расплата за него слишком большая и горькая.
Мне сейчас тридцать лет, зовут Ольга. В детстве родители часто отправляли меня на летние и зимние каникулы к прабабушке в деревню. Она находилась не далеко, сразу за городом.
В деревне я дружила с девочкой Ларисой. У нее сильно пила мать, помню, что она мне казалась тогда древней старухой. А еще у Ларисы часто менялись папы, в каждый очередной мой приезд был новый.
Когда мне исполнилось десять лет, я стала понимать, что общаться с этой девочкой мне скучно и неинтересно. А после тринадцати лет мне стало страшно. Моя «сезонная подруга» материлась через слово, курила украденные у очередного «папы» сигареты и рассуждала о таких вещах, о которых мне было стыдно слушать.
К моей радости наступил тот возраст, когда мама с папой перестали отправлять меня в деревню на все лето. Каникулы я проводила в городе, и встречалась с Ларисой очень редко, когда мы приезжали с родителями проведать прабабушку.
Потом я поступила в деньжато-экономический институт. На третьем курсе вышла замуж за студента медицинского института Лешу. Сейчас, к тридцати годам, мой супруг имеет профессорскую степень и читает лекции по всей стране и даже в Европе.
Я успешно доросла до должности главного бухгалтера крупной компании с иностранным капиталом. Могу назвать свою семью более чем обеспеченной.
Наше с Лешей счастье омрачало лишь одно обстоятельство – отсутствие детей. Не потому что мы строили карьеру и откладывали это дело на потом. Просто у нас не получалось.
Алексей подключил все свои связи в области медицины, но врачи только разводили руками, сообщая, что мы оба здоровы, надо продолжать работать над этим вопросом.
В деревне из моего детства я не была девять лет, так как старенькую прабабушку родители забрали в город, и ее дом долгое время стоял пустой. Но сейчас уже город разросся настолько, что деревенька оказалась на самой границе нашего мегаполиса.
При наличии автомобилей жить за городом теперь считается удобным и даже престижным. Поэтому мы с Лешей затеяли грандиозную перепланировку и перестройку домика, разбивку цветников на участке, чтобы проводить здесь выходные.
Когда я впервые после длительной разлуки увидела Ларису, то не узнала ее. Это было жуткое зрелище, выглядела она как когда-то ее мать – полностью беззубый рот, синюшное лицо, вонь несусветная.
Она предложила выпить за встречу, я вежливо отказала. Тогда Лариса попросила наличке. Чтобы отвязаться от нее, я дала не только на бутылку, но и на хорошую закуску.
Когда она ушла, Лешка спросил: «Что это было?» Я поведала ему о своей подружке из детства. И тогда муж сказал: «Твоя приятельница – наркоманка. Я даю тебе сто процентов, как врач».
С той поры мы часто наведывались в деревню, и каждый раз я видела Ларису, которая стояла на окружной дороге, зарабатывая на жизнь проституцией. Иногда я давала ей наличке, причем немало.
Но не потому, что жалела ее. У Ларисы был годовалый сынишка Кирилл, вечно грязный и голодный, но безумно красивый – с огромными синими глазами и белокурыми волосами.
Спустя полгода Лариса попала в тюрьму за убийство, надолго. Я тогда словно сошла с ума и твердо решила, что не дам Кириллу попасть в детский дом. Муж пытался объяснить все минусы моего опрометчивого поступка, но потом все же поддался на уговоры.
И причина для этого у него оказалась очень веская – я забеременела. Мы оба решили, что Господь наградил нас собственным ребенком за то, что мы задумались над усыновлением мальчика.
Когда мы закончили оформлять бумаги, пришло время мне рожать. На свет появилась такая долгожданная девочка – Мария. Так в один миг из бездетной пары мы превратились в полноценную семью с сыном и дочерью. Это было счастье! Увы, недолгое. Пару месяцев.
Потом начался ад кромешный. Первый звоночек был, когда я увидела, как воодушевленно Кирилл отрывает пойманному кузнечику лапки, потом скручивает голову.
Через полгода он пытался порезать садовыми ножницами маленького котенка, которого мы подобрали на улице и приютили у себя. Я подбежала, присела на корточки, спасая животное, а мой сынишка направил мне в глаза раскрытые ножницы. Тогда я впервые его ударила.
Прошло три года и за этот срок накопилось так много мерзостей от Кирилла, что не хочется даже описывать их все. Он накрывал подушкой маленькую Машу. Говорил, что хотелось посмотреть, как она перестанет дышать.
Ходил в туалет в кастрюлю с приготовленной едой. Взял у папы в гараже канистру с бензином, разлил его вокруг дома и поджег. Сказал, было бы интересно наблюдать, как мы умираем.
Регулярно мы возили мальчика к детскому психологу, но Кирилл – прирожденный актер. Там он сразу корчил из себя ребенка-паиньку, смотрел на нас преданными по-собачьи глазами. Однажды врач даже сказал, что астропсихолог нужен нам, а не Кириллу.
Мы с мужем приложили все усилия в борьбе за этого мальчика, но теперь руки опустились. Я его боюсь, и кажется, ненавижу. Хочу отдать в детский дом.
Мнение автора:
Скорее всего, вас осудят немногие. Но полностью поймет только тот, кто пережил подобное. Наследственность и генетика на 90% влияют на будущее ребенка. К сожалению, гены побеждают окружающую среду и воспитание. Раз ребенку не нужны любящие мама и папа, он не уважает и не ценит их, то и не стоит насиловать его. Отдавайте в детский дом, иначе испортите свою жизнь. И не корите себя, не угнетайте. Примите решение раз и навсегда. Все-таки большинство подобных детей впоследствии идут по дорожке своих биологических родителей, а не приемных. Будет гораздо больнее и страшнее.
Wed, 17 May 2023 11:41:28 +0300
Wed March 04, 2020, 01:54:48